Где вечная мерзлота?

Где презрение?

Почему он смотрит на меня так, словно я -что -то большее, чем взбалмошная дочь его хозяина?

– Я не могу рассказать сейчас, -я сползла с табурета на пол, делая босыми ногами шаг вперед и оказываясь к Юрию почти вплотную.
– Слишком много информации, которая может оказаться пустышкой. Но как только появится что -то более конкретное, то обещаю, ты будешь первым, кто об этом узнает.

Даже не смотря на то, что Юрий сидел, он все равно был выше меня, примерно на пол головы.

Но это не пугало.

Наоборот -внушало уверенность.

В груди что -то шевельнулось, заставляя податься чуть вперед и вдохнуть запах кофе и чего -то терпкого, почти горького, исходящий от его кожи.

– Ты очень красивая, -мужчина первым нарушил звенящую тишину, повисшую между нами, никак не комментируя сказанные мной слова.

– Толку -то, -я нашла в себе силы усмехнуться, скользя глазами по его лицу.
– Мама считалась признанной красавицей, но внешность не принесла ей счастья.

Я так не хочу.

– У тебя все будет по -другому, -отозвался Юрий, беря меня за талию и притягивая поближе к себе, так, чтобы я машинально положила руки ему на плечи.
– Ты заслуживаешь большего.

Хотелось бы в это верить.

Очень хотелось.

Я ответила едва заметным вздохом, когда его руки скользнули выше, оглаживая мою спину через тонкий шелк халата и запутываясь в распущенных волосах.

Я понимала, что Юрий слишком принципиален, чтобы переходить грань «охранник -хозяйка», но так же понимала и то, что ему трудно сдерживаться от того, чтобы не прикоснуться к той, которая до боли в сердце напоминает любимую -пусть и некогда -женщину.

И я позволяла прикасаться.

Знала -ничего лишнего он не сделает.

– Мне жаль, что у вас с мамой ничего не получилось, -я огладила кончиками пальцев его шею, заставляя вздрогнуть.

Почему он вздрагивает, стоит мне его коснуться?

Неприятно?

Страшно?

– Оно и к лучшему, что не получилось, -усмешка тронула жесткие губы Юрия, пока его пальцы перебирали мои волосы, гладили по спине, достигая поясницы и возвращаясь обратно.

И вроде бы вполне себе невинно, не переступая грани, но живот внезапно скрутило злой судорогой.

Я ведь не могу хотеть, чтобы Юрий, черт возьми, перестал себя сдерживать, рванул пояс моего халата и притянул меня к себе, жесткими губами оставляя отметины на груди?

Образ его действий был столь реален, что мне пришлось закрыть глаза, стараясь отбросить наваждение.

Это все мартини.

И длительная «голодовка».

Все просто.

Тело изголодалось по мужским рукам, вот и заставляет меня покрываться мурашками от действий начальника службы безопасности.

Я не знаю, что стало катализатором моих последующих действий, за которые, быть может, я должна себя упрекать.

Дочери одного из самых влиятельных людей региона не к лицу такие поступки.

Но я совру, если скажу, что в тот момент меня это хоть как -нибудь волновало.

Я никогда не думала, что непрошибаемого начальника нашей с папой охраны можно увидеть растерянным.

Но я увидела.

Стоило только податься вперед, окончательно сокращая между нами расстояние, и, замирая от собственной смелости, потянуться к его губам.

– Таня?
– Юрий поспешно отшатнулся, смотря на меня так, словно видел впервые.

– Тихо. Все хорошо. Иди сюда, -успокаивающе прошептала я.

– Таня, ты хоть понимаешь, что ты де… -договорить я ему не дала, понимала -еще пара слов, и все, шансов повторить свои действия у меня не будет.

Стоит Юрию собраться с мыслями, как включится программа бойцового пса, и он станет воспринимать меня только как объект охраны.

А я не хочу, чтобы он воспринимал меня так.

От кофе губы мужчины казались горькими, но это лишь придавало моим ощущениям дополнительную пикантность.

Он сдерживался мучительно долго -бешеные десятки секунд -но в итоге все же сдался, перехватывая инициативу и притягивая меня ближе к своему телу.

Целоваться с Юрием было… странно.

Не было жадной торопливости, с которой действовал Глеб.

Начальник СБ был терпеливее сотни тигров, сидящих в засаде.

Словно он всю жизнь ждал этого момента и теперь был готов смаковать каждую секунду.

Я «поплыла».

В голове зашумело, а ноги подкосились, но Юрий был начеку и уже спустя десяток секунд меня усадили на широкий подоконник.