– Наташенька, – щелкнул пальцами Максим работнице бара. – Алексею налей виски, за счет заведения.

Его симпатичная светловолосая подружка кивнула и налила “Black Label” в изящную рюмку.

Поставив на стол и бутылку, и рюмку она вышла из-за стойки и прошла, виляя бедрами, через VIP-зону, оставив мужчин одних.

– Макс, – начал Громов, выпив рюмку обжигающего напитка. – Что произошло?

Теплов замялся, постукал пальцами по дубовой поверхности барной стойки, провел ладонью по скулам и лишь потом, решился ответить.

– Леш, тут такое дело. В общем, та твоя журналистка, которую ты в Чернобыль отправил …. Как ее?

– Романова, – ответил Громов, заметно насторожившись.

– Ну да – да, она. В общем, так как ты просил, не получилось... – ответил Максим, опустив взгляд в пол.

– Как не получилось? – в голосе Алексея прорезались стальные нотки.

– В общем, они живы еще, – ответил Теплов, между тем разглядывая обстановку в своем клубе. – Ну оператора отходили хорошенько, кажется, пару ребер сломали, а вот девка бегает по Зоне хоть бы что! Я боюсь, что они могут вернуться.

Громов закрыл глаза и потер переносицу указательным пальцем. Обстановка накалялась. Как? Страшно начала раздражать громыхающая музыка, да и чересчур спокойный Теплов.

– А как же твои хваленые наемники? – так же холодно спросил Алексей у друга, едва сдерживая себя в руках. – Мне что деньги отдавать в кассу обратно? Интерпол уже в розыск подал их фотографии.

Теплов вздохнул и опустил взгляд:

– Наемники требуют большей суммы. «Антидот» они нашли.

– Какой?

– «Синий».

– Отлично. В чем же тогда проблема?

– Он у твоей журналистки.

– Так убейте ее.

– Он у нее в крови, Леша.

Громов задумался: все, что приказал его отец, владелец крупнейшего пункта хранения радиоактивных отходов в России, он сделал. Он нанял наемников, которые помогут ему добыть «Антидот», с помощью которого можно будет повторить аварию на ЧАЭС и его отец, сможет продать землю, зараженную ЧАЭС под захоронение радиоактивных отходов Евросоюза и США. Конечно, правительство Украины, России и Белоруссии ни в коем случае не согласились бы жить рядом с бомбой замедленного действия, но после повторного взрыва одного из энергоблоков, испуганные президенты и глупые депутаты с радостью отдадут зараженные земли, особенно при обещании контроля Чернобыльской АЭС, ее состояния и сохранения ее стабильного состояния. Многомиллиардная сделка рушилась прямо на глазах из-за того, что он, Алексей Громов, решил воспользоваться случаем отмыть украденные несколько миллионов, а поэтому он отправил двух журналистов в эти пресловутые земли Отчуждения или как там они называются? Два человека потерянные или убитые на территории чужой страны? Тем более, сбежавшие с огромной суммой денег за границу – кому они нужны? Либо посадят, а скорее убьют. Но нет! Даже такое пустяковое задание шло под откос! Экологическое объединение «Беллона», занимающаяся охраной и слежкой за переработкой ядерного топлива и радиоактивных отходов сразу же начнет копать это дело. И тогда…

– Макс, ты понимаешь, что если «Антидот» не добудут, то мой отец убьет и меня и тебя?

Максим Теплов закивал, уставившись в барную стойку и нервно теребя золотую сережку с бриллиантом в левом ухе.

– Нет, Макс, ты не понимаешь, – отрезал Громов. – Если они выживут, то Романова наделала столько снимков из этой долбанной Припяти, что ей простят те три миллиона, которые я на нее списал. Мне впаяют срок за кражу этих денег, а если еще покопаются в моей бухгалтерии, то вообще меня из тюрьмы не вытащат никогда. И отца тоже. И его договор насчет этой сранной повторной аварией на этой чертовой ЧАЭС. Все будет! Понимаешь? Всех посадят и мою семью и тебя! И клубы твои заберут и машины. Понимаешь, идиот?

Громов в ярости разбил бутылку виски о пол и закинул руки за голову.

– Та-а-ак, – протянул он. – Надеюсь, ты своей шалаве, – Алексей кивнул на дверь, за которой недавно скрылась барменша-модель. – Ты ей не раскрыл наш маленький секрет?

Теплов снял очки, взглянул на друга и провел языком по зубам, глядя в потолок:

– Макс, – гневно прошипел Громов. – Из-за того, что ты трепишься, как баба, меня скоро посадят. Зови ее!

Теплов надел очки и встал с барного стула:

– Наташенька, детка, – закричал он. – Иди сюда!

Дверь распахнулась, и блондинка с испуганными глазами зашла в комнату. Она явно подслушивала. За дверью мерцал стробоскоп, и вваливались клубы дыма.

– Дверь закрой! – приказал шепотом Громов, развернувшись на стуле к девушке.

Та раболепно улыбнулась и захлопнула дверь. Пока она стояла спиной к мужчинам, Алексей быстро достал из кармана пистолет ТТ и навел на светловолосую красавицу. Та развернулась и, глупо похлопав ресничками, замерла на месте. Раздался выстрел, который из-за грохочущей музыки никто не услышал.

Макс Теплов с легкой ноткой грусти взглянул на мертвое тело своей подружки:

– Жаль, неплохая баба была. Но растрепать могла все.

Громов презрительно взглянул на труп и усмехнулся:

– Сам-то ты хорош, нашел с кем делиться! Другую шалаву найдешь. Так, – Алексей убрал пистолет в карман. – Я добавляю еще столько же денег наемникам, и пусть я больше никогда не услышу ни о журналистах, ни о «Антидоте».

День подходил к концу. Серые тучи привычно затянули небо над Припятью. Алиса наконец-то закончила чинить порванные комбинезоны и отложила нитку с иголкой в сторону. Глаза устали от долгого напряжения, да и света в комнатах не было. Девушка потерла лоб ладонью и откинулась на спинку кресла, потягиваясь и сонно закрывая глаза. Мышцы спины приятно растянулись, принося облегчения от долгого сидячего положения. Внезапно, комбинезоны с колен кто-то сорвал.