Опять пауза, нарушаемая только нашим дыханием: тяжелым, рваным.

– Правильно... Думаю, ты поступила бы правильно... И если вдруг...если я сорвусь и после лечения, ведь такое не редкость, так и сделай, хорошо?

Я сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу. С глаз уже давно катились слезы, но я даже не пыталась их остановить. Пусть. С ними и со словами я избавлялась от обиды, которую копила на отца столько лет.

– Сделаю.

В очередной раз молчание. Я смотрю на отца, вижу его истощенность, утомленность жизнью, в его-то сорок пять лет... Вижу и в его глазах, на этот раз самые настоящие слезы... И понимаю, насколько он сейчас нуждается в поддержке. Не меньше моего. Только если мне ее есть у кого получать, то ему - нет...

– Все получится!
– одновременно с надеждой и уверенностью шепчу я, заглядывая в его глаза.

– Я буду стараться.
– И это звучит даже надежней, чем клятвы.
– Но... если вдруг...

– Значит, еще раз будем пробовать. И еще! Столько, сколько надо!

– Конечно, - слабо улыбается он.
– Ты права, лисонька.

Лисонька... Боже, как больно и отрадно слышать это детское прозвище, которым меня и назвали только мама и папа. Я не выдерживаю. Наплевав на все внутренние страхи, подсаживаюсь ближе к папе.

Он сначала каменеет будто, а потом аккуратно, будто я статуэтка, кладет руку мне на плечи. А потом и вовсе притягивает к себе, позволяя прижаться к теплому боку.

– Простишь меня? Когда-нибудь?

– Да...

– Спасибо...

Так мы просидели, наверное, час. А потом все-таки пошла к себе. Завтра нам всем предстоял тяжелый, день, так что отдых нуден был и ему и мне.

– Лия!
– окликнул меня отец, уже у самых дверей.

– Да?

– Тебе он очень нравится?

Я сразу поняла о ком он.

– Я люблю его.

Он кивнул.

– И он тоже, - добавила я.

Папа улыбнулся.

– Вот в это верю... Хороший выбор, лисонька.

– Лучший, я бы сказала...
– рассмеялась я, и вышла, чувствуя, как в душе поселяется лёгкость. И приходит уверенность, что все теперь наладится. Может не сразу, может с трудностями. Но обязательно наладится.

Эпилог. Год спустя

Максим

– Лия, ты скоро? Тут Максим скоро завянет от скуки!
– повысив голос, окликнул девушку Константин, рукой предлагая меня сесть.

Я с удовольствием присел, осматриваясь. Те же стены, та же мебель, казалось бы.... И все равно чувствовалось, как все здесь изменилось. Не было той угнетающей атмосферы, что была буквально год назад, да и передо мной стоял трезвый как стеклышко отец Лии.

– Как вы?
– поинтересовался, и не просто из вежливости, а потому что знал, как, не смотря ни на что, тяжело этому человеку. Да, вид у него стал намного более бодрым, он ходил регулярно на работу, 'посвежел' за период трезвости и реабилитации...

Но это все внешне. Трудности все равно были. Тяга то и дело тянула вернуться к прежнему образу жизни. Не смотря на то, что он в клинике месяц провел, не смотря на реабилитацию, не смотря на то, что вступил в группу анонимных алкоголиков.... Все равно было трудно, и Константин сам не раз это говорил.

Каждый день ему необходимо было начать, что вот сегодняшний день - он продержится. Сегодня - он пить не будет. И так каждое утро. Потому что давать какие-то долгосрочные обещания... не то, чтобы бесполезно, но...

Поэтому мы с Лиечкой делали все, что могли, чтобы провести время не только вместе, но и с ним. Чтобы помочь бороться с этой тягой. И пока именно мы одерживали верх над зависимостью.

Моя девочка уже давно простила отца, я... в общем-то тоже, понимая, что тогда это не он был. На тот момент это был совершенно другой человек.