Он молчал, глотая горькие слезы.

— Ах, горе мое горе! — запричитала старуха, поняв, что с ее внуком случилось что-то страшное, и рухнула на пол. — Что-то с самолетом случилось?

Потом посмотрела на сына так выразительно, что было ясно: она хочет как можно скорее узнать, что случилось с ее внуком.

— Мама, Арслан ехал к нам и около Казанджика попал в аварию.

— Вай, он жив хотя бы?

Не получив на свой вопрос ответа, мать зарыдала в голос.

Проснувшись от ночного шума и голосов. Хасар наспех надел рубашку, кое-как застегнул ее и появился на пороге комнаты.

Ходжа, первым получив страшное сообщение, не сдерживая слез, кинулся на шею брату.

— Хасар дяде, Арслан джан попал в аварию!

— Где, когда?

— Около Казанджика, примерно в том месте, где в тот год солдат расстрелял поэтов.

— Откуда ты знаешь?

— Только что из Ашхабада позвонила его сестренка Мяхри джан. А к ним звонили из Казанджика. Его мать уже выехала в эту сторону на машине.

— Как его состояние?

— Из больницы сообщили, что он в очень тяжелом состоянии, — Ходжа решил не говорить всей правды, чтобы до смерти не перепугать мать и брата, оставить им крохотную надежду, хотя звонившие просили их забрать тело погибшего.

Поняв, что случилось самое страшное, Хасар почувствовал, как по телу его пробежал ток.

Зашумело в голове, уши перестали слышать. Мысль о том, что его сын, его любимый Арслан, погиб, заставила его задрожать всем телом. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не зарыдать во весь голос.

Немного успокоившись, Ходжа занялся поисками родственников и друзей, которые бы вместе с ним поехали за Арсланом. Первым делом он позвонил младшему брату своей жены.

Когда на том конце провода подняли трубку, он сразу же представился: "Нияз, это я!"

— У вас все хорошо?

— Нет, не хорошо. Слушай меня! — решительно произнес он, давая понять, что спешит. — Ты оденься и срочно приезжай к нам, мы уже готовы тронуться в путь… Не забудь захватить водительское удостоверение, машину вести придется тебе.

Свою машину ты не бери. На моей и Хасара машине поедем в Казанджик!..

Во втором доме, куда позвонил Ходжа, никто не поднял трубку. Подумав о том, что они на ночь отключают телефон, чтобы никто не беспокоил, Ходжа рассердился на двоюродного брата.

— Ну что они за люди такие! Зачем надо телефон отключать!

Разбуженный сосед быстро оделся и пришел к ним.

Теперь путников стало четверо. Они уже открывали ворота, когда из дома вышла мать:

— Заверните в Небитдаг и возьмите с собой одного из дядь! — напомнила сыновьям о своих родственниках.

Хасар с братом сели в его машину, ее вел Ходжа. Они ехали молча, и вид у них был такой, будто они только что поссорились.

Все струны души были натянуты до предела, в голове были только мысли об Арслане, о его тяжелом состоянии.

Уже начало светать, но все вокруг, особенно в тех местах, куда не доставал свет фонарей, находилось во власти тьмы, деревья и дома казались перевернутыми и похожими на миражи, тихо плывущие в ночи.

Пока ехали по городу, машины иогда сбавляли скорость и ехали тихим ходом. Улицы были пустынны, люди все еще находились во власти сладкого предутреннего сна. В такую пору выехать из дома человек может только по нужде, тем более не хочется покидать теплого дома в такое холодное время года.

Когда выехали из города, они словно опять оказались в ночи. Машины, почувствовав простор, прибавили скорость.

Сейчас они были похожи на людей, спешивших к тому месту, где Арслан, ехавший из Ашхабада к отцу в Красноводск, попал в аварию и перевернулся на своей машине, чтобы опередить его и забрать с собой прежде, чем он окажется на этом гиблом месте.

Еще через какое-то время Хасар вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха, и опустил стекло со своей стороны.

Тотчас же с улицы ворвался холодный воздух и стал биться по стенам кабины, как попавшая в клетку птица. Влажный воздух был пропитан терпким запахом растущей в этих местах полыни.

Воздух постепенно начал сереть, и ночь вынужденно уступила место нарождающемуся дню.

Состояние Ходжа было не лучше, чем у его брата, стиснув зубы, он молчал и неотрывно смотрел на дорогу. Он размышлял о несчастьях, свалившихся на голову его брата в последнее время, и считал это закономерным. Все его беды были следствием разлада в его семье, и неизвестно, когда все это закончится. Больше всего Ходжа расстраивался из-за того, что ничем не может помочь брату, и эта мысль угнетала его.