– Неудачники, - подсказал Хуан. Присел на своё рабочее кресло и пристегнулся.
– Знаешь что, дружище, давай уже, садись, - указал на противоположное сидение, - и приступай к тому, ради чего ты, лидер проправительсвенной фракции, лично знающий меня, прилетел сюда с какой-то вшивой инспекцией, которая, действительно, не сможет испортить мне даже настроения? Только без глупостей насчёт 'захотелось посмотреть'.

Хуан Карлос успокоился. Остыл. Что ж, пора и о делах поговорить. Сел. Тоже пристегнулся. Действительно, так привычнее. Как будто и нет невесомости - только лёгкость во всём теле.

– На, - протянул Хуан памятный пакет и очередной тюбик.
– Апперетив.

Хуан Карлос сам отмерил... Ну, миллилитров сто - примерно. Выдавил пузырь в рот. Закашлялся, протянул пакет старому другу и вновь выдавил полный тюбик с понравившимся ему солёным напитком. Продышался - в этот раз пошло хуже.

– Австралийцы хотят вернуться в проект.

Хуан нахмурил бровь, но старый друг видел, это наигранно.

– Австралийцы хотят вернуться в проект, - продолжил он.
– Наши МИДовцы их блокируют, футболят. Очевидно, по твоему приказу. Вот они и отчаялись. А у меня личный контакт - меня ты хотя бы выслушаешь.

– То есть, ты должен только поговорить, - констатировал император.

– Да. Донести информацию. И спросить ответ.

– Твой профит?
– придирчиво сузились глаза его величества.

– Хочу отправить Гюльзар на Большой Барьерный Риф. Пусть отдохнут с малышом. Они заверили, что будут охранять их лучше, чем свою королеву. И я почему-то склонен им верить - австралийцам не выгодно с нами ссориться.

Хуан рассмеялся. Но смеялся жидко и не долго.

– М-да. А в любом ином случае за их безопасность на Земле, даже в контролируемых нами зонах, никто не поручится. А тут... Сами вызвались.

– Рад, что ты не осуждаешь, - усмехнулся Хуан Карлос.
– Вопрос на мой взгляд не является изменой Родине. Есть по этому поводу претензии?

– Что ты! Нет, конечно!
– замахал руками его величество.
– Спрос не ударит в нос, как говорят мои марсиане.

Помолчал.

– Вот смотри, дружище. Как так может быть, что австралийцы, четыре года назад соскочившие с проекта, в который вошли не просто так, а по РЕЗУЛЬТАТАМ ВОЙНЫ, насильно, не радуются своей победе над коварным мной, а на брюхе припозли к тебе, уговорить передумать насчёт них? Может в твоих построениях есть ошибка?

Хуан Карлос пожал плечами, но не ответил.

– Или русские. Они тоже вошли в проект добровольно. Они - победившая сторона, как и мы. Почему же они не выходят из проекта? Они могут, ты знаешь. И я не смогу им запретить.

Но они не выходят. Как не выходят и китайцы, и прочие индусы. Города которых, в отличие от трусливых имперцев, я не бомбил. Где засада?

– Я НЕ ЗНАЮ, Хуан!
– выдал, наконец, резюме лидер парламентской фракции монархистов Венеры.
– Думаю, но не понимаю. Престиж. Иного профита тут нет. Это как круговая порука - кто первый соскочит, получит коллективный удар остальных. Австралийцы, вот, не просто хотят вернуться. Они в панике. А ну, как китайцы ударят, а затем оккупация, коллективные силы на их ресурсах и всё такое?
– Глаза Хуана Карлоса победно сверкнули.

– Дурак ты, сеньор Сенатор, - махнул рукой его величество. Он сам отмерял из пакета добрый такой пузырёк и хапнул, занюхав стерильным рукавом форменного комбеза.
– Дурак, дружище. И лечить тебя не перелечить.

Помолчал.

– Зачем оккупация? Зачем кого-то мочить СЕЙЧАС?

Снова пауза.

– Понимаешь, время играет на нас. На тех, кто в проекте. Да, те же австралийцы имеют на целую треть военного бюджета больше. Вот уж четыре года как. Всячески наслаждаются этими деньгами... А ты смотрел, сколько процентов ВВП у них идёт на науку?

– ???

– Смотрел, сколько вообще в мире денег тратится на науку, в абсолютных цифрах?

– Нет. Но - много., - буркнул Хуан Карлос.

– Много, - согласился Хуан.
– Вот та же империя. У них до сих пор куча собственных НИИ и военных лабораторий. Они что-то массово разрабатывают, продвигают...

– Но они тратят на науку пять процентов своего ВВП! Пять! И примерно вдвое большую сумму они перечисляют в наш Проект. В котором деньги на науку тратим уже МЫ.
– Он особо выделил это местоимение.

– Под нами восемьдесят процентов фундаментальных разработок обитаемого мира, дружище. Это значит, что только два империала из каждых десяти тратится где-то ещё, и целых восемь - нами. Как думаешь, у кого будет отдача больше, если участь, что у нас, кроме собственно заливания деньгами научных отраслей, есть их КООПЕРАЦИЯ? Взаимодействие? Наши физики толкают математиков. Математики - инженеров. Химики - медиков. Медики - биологов. Биологи - вновь химиков. Мы проводим параллельно кучу смежных исследований, сильно на этом экономя, так, что отдача от исследований у нас будет кратна не восьми изначальных империалов, а всем двенадцати. Против двух оставшихся.