С этими словами Паша достаёт револьвер и направляет его на Игоря, отчего у того сбивается дыхание.

– Я всё верну. Всё верну, – сбивчиво говорит он, пытаясь закрыться от револьвера рукой. – Я…

В этот момент лампочка над их головами начинает мигать.

– Что это? – Игорь отползает к стене и прижимается к ней спиной так, словно стена при необходимости сможет его защитить.

Паша убирает револьвер и смотрит вверх. Лампочка перестаёт мигать, но свет её теперь значительно более тусклый, чем был до этого.

– Перегорела, наверное… – констатирует Паша всё тем же тоном. Последнее произнесенное им слово тонет в женском крике. – Ань, ты чё орёшь?

– Тут кто-то есть! – Аня протискивается между другой девушкой и парнем так, чтобы оказаться поближе к Паше – видимо, рядом с этим воплощением хладнокровия ей спокойнее всего. – Я видела. Кто-то стоял там!

Взгляды присутствующих, переметнувшись с Игоря в дальний угол помещения, около минуты напряжённо изучают полумрак. В конце концов парень, имени которого Игорь то ли не знает, то ли не помнит, говорит:

– Ань, там никого нет. Ты случайно грибочков радиоактивных… Бля! – Тут его голос резко меняется. – Народ, там реально кто-то стоит!

Паша поднимается с корточек и, пройдя мимо товарищей, снова становится впереди всех. Теперь уже всем видна фигура, стоящая на границе кромешной темноты и тусклого света.

– Кто ты? – спрашивает парень, пытавшийся пошутить про радиоактивные грибы.

Ответ не заставляет себя долго ждать.

– Я – всё, что вы видите и слышите, всё, до чего можете дотронуться. Вы называете меня Припятью.

– Ты – город? – С губ Паши слетает нервный смешок. – А выглядишь – вылитый человек.

Фигура делает шаг навстречу Паше. Становятся видны её черные глаза.

– Это тело принадлежало человеку, когда-то приехавшему сюда так же, как вы. Это был скверный человек. Я убила его. Но мне нравится это тело. Через него я могу говорить.

– Нас ты тоже решила грохнуть? – уже менее флегматично интересуется Паша, направляя револьвер в грудь черноглазой.

Черноглазая опять сокращает расстояние. Она останавливается только тогда, когда между ней и нацеленным на неё дулом остаётся не больше двух шагов.

– Я не трону вас, если вы выполните мои условия, – говорит она.

– Чего ты хочешь?

Её взгляд, скользнув по револьверу, падает на людей, стоящих за спиной Паши. Уголок тонких бескровных губ ползёт вверх.

– Я хочу жить, – отвечает она медленно, чётко проговаривая каждое слово. – Я отпущу вас, если вы отдадите мне прибор… и одного из вас.

На мгновение воцаряется гробовая тишина. Припять смотрит на людей, а люди смотрят на Припять: кто-то удивлённо, кто-то испуганно.

– Зачем тебе один из нас? – спрашивает Паша. – Что ты собираешься с ним…

– Ты совсем, что ли, охерела? – перекрывает Пашины вопросы голос рыжей девушки. – Никого мы тебе не отдадим. И прибор ты не получишь.

Черноглазая делает едва заметное движение рукой. Рыжая девушка, закашлявшись, сгибается пополам. Один из парней кидается к ней.

– Эй, – раздаётся его встревоженный голос, – Настюх, ты чего? Что с тобой?

– Дышать нечем, – хрипит Настя, а затем заходится новым приступом кашля.

– Это чтоб вам легче думалось, – лучезарно улыбаясь, сообщает Припять.

Стоящий рядом с Настей парень оборачивается в сторону черноглазой.

– Да ты падла похлеще того ублюдка из КГБ, – цедит он сквозь зубы, а после бросает другу: – Паш, стреляй!

Паша стреляет. Пули одна за другой входят в тело девушки. На рубашке появляется несколько красных пятен. Впрочем, девушка продолжает неподвижно стоять перед компанией. Её лицо не выражает ни малейших признаков боли.

– Я тебя прощаю, – говорит она. – На первый раз. Выстрелишь снова – умрёшь.

– Понял. – Без дальнейших пререканий Паша прячет револьвер и показывает Припяти свои пустые руки. За его спиной продолжает кашлять Настя. – Ты хотела прибор. Ань, отдай его ей.

Аня открывает было рот, чтобы поспорить, но, встретившись с тяжёлым взглядом обернувшегося Паши, так и не решается ничего сказать. Вместо этого она медленно подходит к Припяти и неуверенно протягивает сумку с прибором.

Как только сумка попадает в руки к черноглазой, та тут же вытаскивает из неё устройство. Она сжимает прибор в руках – и прибор начинает рассыпаться, словно он сделан из песка. Не проходит и половины минуты, как машина времени превращается в неприглядную горстку серой пыли, лежащую у ног девушки.