– Я сама не пойму, в чем причина. Вынуждена была купить блокнот, чтобы записывать распорядок дня. Иначе можно запутаться. Все расписано по минутам. Едва успеваю! Думаю, дело именно в этом.

– То есть?

– Ну, в дисциплине и планировании времени.

– В четкой организации?

– Наверное, доктор Чикк. Как я и предполагала, порядка стало больше, и в комнате, и в мыслях. Но время, время…

– Сейчас вы жалуетесь только на время, а позже будете жаловаться еще и на силы… Сегодня у вас не получится отметить с друзьями сдачу экзамена, поскольку у меня тоже сжатые сроки. Собственно говоря, вам нужно было бы вернуться к Пойнтлефтеру или устроиться на какую-то другую кафедру. Исследования в области космической физики здесь малоинформативны для вас. Я лично наведу справки о ваших оценках и если вы меня обманываете, закрою вам доступ сюда.

Улыбка медленно исчезает с лица Церссы, она отворачивается и после некоторой паузы слегка пожимает плечами. Кштфорс поворачивается к пульту, нажимает клавиши и коротко командует:

– Горелку на шестьдесят единиц, два фильтра в диагональной поляризации, излучатель на полную мощность, объект двести…двести тридцать один!

Лекка молча садится к столу и настраивает какой-то сложный аппарат. Аппарат издает глухое гудение. Стол начинает вибрировать. На пульте зажигаются огоньки, доктор Чикк что-то быстро записывает в журнал. Но раздается звонкий щелчок и наступает тишина.

– Объект потерял структуру, - сообщает ассистентка.

– Я вижу, - после паузы отвечает доктор, - Двести тридцать один и тринадцать секунд… Тринадцать секунд! Много это или мало, великая студентка, а?

– Простите, доктор Чикк, я не могу ответить на ваш вопрос, - холодно отвечает студентка, - поскольку перед началом работы над этим проектом вы не сообщили мне его цель!

Кштфорс резко отодвигается от пульта, хлопает ладонями по коленям и вдруг начинает громко хохотать, раскачиваясь в кресле. Видимо, это настолько странно для Церссы, что она с удивлением и немного со страхом смотрит на него. Но смех доктора так заразителен, что и она невольно улыбается.

– Не сообщил цель? Не сказал, что мы ищем, да? – смеется Чикк, - И вы целый месяц теряетесь в догадках, зачем нам эта биологическая дрянь? Ха-ха-ха! Почему вы не спросили напрямую?

– Военные исследования секретны… Я подумала, что…

– Что вы подумали? – успокоившись, спрашивает доктор, - Что вы не имеете права знать, что мы делаем? Секретность никто не отменял, но кое-что я могу вам рассказать. Мы ищем способ защиты биологической ткани от энкридных излучений! Пока считается, что возможно изменение их поглощенной мощности с помощью противоизлучения. Но вот проблема – иногда это получается, иногда – нет. Почему? Никто не знает. Возможно, мы не узнаем этого никогда.

– Но… Насколько я понимаю, для этого потребуются миллионы измерений в разной части спектра?

– Нет, это немного не так. Но думать об этом вредно, - коротко говорит Чикк Кштфорс и вновь разворачивается в кресле, просматривая журнал.

– Скажите, Церсса, - говорит он немного погодя, - вы часто начинаете какое-то дело, не имея уверенности в том, что получите нужный результат?

– Гм… Наверное, да. Раньше я часто ошибалась.

– И вам не жаль сил и средств на то, что может не получиться? А если вы напрасно потратите время?

– Всегда есть надежда на то, что результат будет положительным, доктор.

– Положительный результат – это конечная цель?

Лекка надолго задумывается, перебирая бумаги на своем столе.

– Нет, господин Кштфорс, - говорит она, - На лекции, еще на первом курсе, вы как-то говорили, что сложный процесс следует разложить на несколько простых. Результат каждого этапа – его конечная цель. В зависимости от этих результатов корректируется и выполняется следующий этап.

– Что движет нас к последнему этапу, Лекка?

– Если это второй мой экзамен сегодня, то я попробую ответить. Мотивация.

– Да… Мотивация. Без нее не пойдет ни один процесс. Вот вы неплохо работали весь этот месяц, не имея понятия о конечной цели. Я видел, как вы уставали. Возможно, отменяли другие, более важные дела. Зачем вы издевались над собой? Где ваша мотивация?

– Сложно ответить, доктор Чикк… Мне нравится наблюдать, как у меня получается работа. Неважно, какая. Значит, я кое-что могу. Могу заставить себя сосредоточиться, сидеть ночами над учебниками, забросить развлечения…

Доктор Чикк внимательно смотрит на свою ассистентку. На долю секунды в его взгляде мелькает что-то доброе и теплое.

– Вы обманули меня тогда, год назад. В лаборатории, после взрыва кимографа. Самооценка у вас есть. Есть и мотивация. И вы действительно многое можете. Во всяком случае, теперь.

Церсса вздыхает.

– Если бы вы знали, доктор, как тяжело мне дался этот год… Я потеряла многих подруг и друзей. Но появились новые. Мне кажется, с ними интереснее. Хотя времени, правда, совсем не хватает… Знаете, почему я ушла от Пойнтлефтера? Он постоянно хвалил меня, даже если я не делала ничего особенного.