– Я не хочу, чтобы они встречались.

Лорд Бэркли насмешливо покосился на племянника.

– Это понятно! Но пусть голова болит у адвокатов, как сделать, чтобы янки женился на Хелен... заочно. Как только бумаги будут подписаны, сутяги тот час начнут процедуру развода. Это обойдется в кругленькую сумму, но вся эта свора живет только за счет наших неприятностей. За звонкую монету они разведут даже святого Иосифа с девой Марией! И всё!

– И всё?
– не понял Эдвин.

– Ну, да! Ты без ущерба репутации сможешь жениться на разведенной женщине, имеющей ребенка от первого брака.

– Но если она беременна, то будет тяжело объяснить, почему не я отец ребенка, а какой-то американец!

– И не надо ничего объяснять! Пусть Хелен куда-нибудь исчезнет на какое-то время..., да и ты отправляйся в путешествие. Разговоров, конечно, не избежать, но и без вас полно скандалов. Время, в данном случае, будет работать на вас.

Эдвин в задумчивости отхлебнул бренди. Идея заочного брака Хелен и Фрейзера не казалась ему такой уж приемлемой, как в рассуждениях дядюшки. Что-то неприятно тянуло душу, какое-то сомнение, как будто ему предстояла дорога по тонкому, ненадежному льду. И сэр Гай, с такой легкостью нашедший выход из ситуации, похоже, догадался о его сомнениях.

– Но если честно, - крепко пожал он ему руку,- все эти уловки - дерьмо собачье! Мало ли что может произойти - всего предугадать невозможно. Я бы на твоем месте женился на Хелен!

– Мать никогда этого не допустит!

– Да, Глория поднимет рев! Ну, а вы будете счастливы, и она подавится своими воплями.

Эдвин глянул на дядюшку даже с нежностью. Увы, последовать его совету он не мог!

– Титул, это как гиря на ноге каторжника - чтобы ты ни сделал, он всегда напоминает о себе!

– А ты поставь на то, что Хелен родит девочку. Рискни!

– Дядюшка, по-моему, это не тот случай, когда делаются ставки.

Сэр Гай допил оставшееся бренди и потянулся за шляпой.

– Как знаешь! Мне пора, скоро новый забег.

– Подождите,- и племянник вручил лорду пять фунтов,- поставьте на какого-нибудь многообещающего спринтера. Если выиграете, то выпейте за успех моего дела!

– Ты хороший парень, Эдвин, - тот обрадовано хлопнул его по плечу,- конечно, выпью. Ведь удача тебе ещё понадобится! Что-то мне говорит, что крошка Хелен без особого восторга встретит такое предложение.

ХЕЛЕН.

Дядюшка оказался прав.

Хелен возмущенно задохнулась, когда услышала, как они решили распорядиться её судьбой.

– Я думала, что ты меня любишь!

Они сидели в ресторане за десертом, когда Эдвин все-таки отважился посвятить девушку в свои соображения о совместном будущем. Как и следовало ожидать, ничего хорошего из этого не получилось.

– Я не хочу, чтобы Фрейзер узнал о беременности,- слезы вновь потекли по щекам Хелен,- он решит, что я это сделала специально!

Кентсом встревожено огляделся, опасаясь привлечь внимание посторонних. Видимо, нервы у бедняжки окончательно расстроились, если она настолько потеряла голову, что забыла о приличиях. Он слышал, что беременные женщины и без того капризны и плаксивы, а здесь ещё такие обстоятельства.

– Давай обсудим ситуацию в машине, дорогая!

Но и в машине девушка не успокоилась.

– Ты хочешь от меня отделаться,- неожиданно сделала она вывод, едва они заняли свои места,- я стала тебе противна!

Эдвин оторопел.

– Милая!

Но Хелен ничего не желала слушать.

– Я, наверное, какая-то не такая, - горестно всхлипывала она, - если, едва оказавшись со мной в постели, Фрейзер сбежал, как от чумы! И ты теперь так же пытаешься от меня избавиться?! Ну, и не надо! Я сама о себе позабочусь!

И она попыталась выскочить из машины. Эдвин с трудом удержал Хелен на месте. Он был изумлен и шокирован одновременно и её словами, и поведением. Кентсом не узнавал своей невесты в этой отчаявшейся и постоянно рвущейся куда-то обезумевшей девушке.

– Ты не права! Я только и думаю о том, как нам поступить, чтобы остаться вместе.

Хелен измученно взглянула на бывшего жениха - она была доведена до предела.

– Зачем нам оставаться вместе? Эдвин, я была тебе дорога, пока была юной, нуждающейся в опеке больной девочкой, но с тех пор прошло немало времени, и ты ни разу не проявил ко мне внимания, как к женщине!

– Что?

Эдвин не верил собственным ушам. Он не заслуживал подобного упрека, да и не мог понять, чем тот вызван.