Залюбовавшись ящерами, выстроившимися в клин, словно стайка гусей, Шестерня произнес задумчиво:

– Никогда бы не подумал, что подобных зверей можно приручить. От одного вида оторопь берет, а уж подойти, и, тем более, сесть на спину...

– Многие звери, несмотря на грозный вид, легко приручаются, - назидательно произнес Мычка.

– А если ему во время полета - пожрать приспичит?
– с содроганием произнес пещерник.
– Ему же без разницы, что глотать: птица ли, зверь какой. Хозяина сожрет - не заметит.

Мычка пожал плечами, сказал в затруднении:

– Вероятно, их кормят до полета, а может, и во время.... Хотя, не думаю. Обожравшись, зверь становится ленивым и неповоротливым.

– Вот, и я о том же, - озадаченно произнес Шестерня.
– Это ж, какую смелость надо, на такую страхолюдину взгромоздиться. Или они что жуют перед полетом...

Себия повернула голову, поинтересовалась с удивлением:

– Что ты имеешь в виду?

Шестерня ухмыльнулся, сказал со странной интонацией:

– Как о ратных подвигах рассуждать, тут все горазды, но когда доходит до дела, не у всех достает смелости: у кого руки дрожат, кто с места сдвинуться не может, а иные и того хуже, портки мочат. Но, получается так, что, хочешь - не хочешь, а все одно приходится. С опытом да возрастом это проходит, но не у всех. Каждый раз так мучаться мало кому по нраву, вот и отыскивают, как бы природу свою обмануть, да смелости набраться.

Есть такие травки, Дерн не даст соврать, что если пожевать, или отвар сделать, начисто страх снимают. Пожевал такое, и все одно - что одному супротив пятерых биться, что ночью на погост.

– Про пятерых понятно, а на погост-то зачем?
– ехидно поинтересовался Зола.

– Так, там девки встречаются, - ответил за пещерника Мычка.

– Какие девки?
– Себия распахнула глаза, вглядываясь в подозрительно честное лицо вершинника.

Мычка пожал плечами.

– Обычные. Как и везде. Разве что неразговорчивые, так, это не беда, зато, и слова против не скажут, если полежать рядом захочешь, ну, или еще что...
– он насмешливо взглянул на Шестерню.

Глядя, как лицо подземницы искажается отвращением, Шестерня сплюнул, проворчал с досадой:

– Что бы доброе сказал. Я же, о другом реку. Как себя заставить на такое страшилище взгромоздиться!

Мычка произнес понимающе:

– Так вот, я и удивляюсь. Она ж холодная, склизкая, и пахнет, наверное...

Обрадованный поддержкой, Шестерня сказал с подъемом:

– Точно! Зеленая, скользкая и пахнет. Жуть одна.

Дерн задумчиво произнес:

– Согласен, бывает, подкатывает так, что и на хромую готов залезть, и на беззубую, но чтобы на зеленую и с душком..., я бы не решился.
– Он помолчал, уважительно взглянув на Шестерню, добавил: - Думаю, не решился бы, даже с травой.

Не обращая внимания на ухмылки товарищей, Шестерня польщено улыбнулся, сказал доверительно:

– Это ничего. Ежели, придется трудно, обращайся, я научу, как страх преодолевать. У меня по этой части большой опыт.

Дерн поперхнулся, поспешно произнес:

– Благодарю за предложение, но, пожалуй, воздержусь. Все ж таки, зеленая и с душком это слишком, даже для меня.

Пещерник с удивлением посмотрел на побагровевшие от сдерживаемого смеха лица спутников, пожав плечами, отвернулся, некоторое время разглядывал цепочку ящеров, замедленно произнес:

– Может, мне всего лишь кажется, но, похоже, они нас заметили.

Когда он обернулся, улыбки, словно ветром сдуло. Лица друзей стали сосредоточены, а взгляд обращены вперед, туда, где, разворачивался клин ящеров, перестраиваясь в боевой порядок.

ГЛАВА 9

Из рубки вылетел Маховик. Судя по сведенным бровям и сжатым в полоску губам, механик собирался сообщить нечто важное, но взглянув на наемников, понял, что опоздал с известием, бросил короткое:

– Будет бой. Постарайтесь не подходить к бортикам.

Заметив, что Маховик собирается вернуться обратно в чрево ладьи, Зола поинтересовался:

– А что, насчет орудия? Можем ли мы его использовать?

На лице Маховика отразилось сомнение. Мгновение помедлив, он кивнул, сказал сердито:

– Боюсь, вы ни во что не попадете, а скорее, выведете орудие из строя, но... попробуйте. У нас не такое большое преимущество, чтобы отказываться от пусть даже призрачной, но возможности: не попадете, так напугаете.