ГЛАВА 8

Просторный, заставленный столами зал корчмы, как две капли воды напоминает прочие заведения подобного рода: тяжелые столы и лавки выглядят тем массивнее, что в гладких поверхностях угадывалась пористая структура камня, поддерживающие свод вертикальные металлические балки, неотъемлемая стойка у дальней стены и, конечно же, посетители. Сидящие по одному и группками, за уставленными блюдами столами, пещерники утоляют голод, запивают горести, обсуждают насущные дела или просто расслабляются после тяжелой работы. В зале стоит глухой гул из приглушенных голосов, чавканья и звона тарелок.

Лицо болотника расплылось в улыбке, он произнес:

– Сколько шли, а словно дома.

Мычка произнес в тон:

– Ничуть не удивлюсь, если сейчас за стойкой появится Шейла.

Из-под капюшона сверкнули настороженные глаза, Себия поинтересовалась шепотом:

– Шейла... Кто это?

Подземница с удивлением отметила, как переглянулись мужчины, на их лицах промелькнуло непонятное выражение. Она на мгновение отвлеклась, поправляя складки плаща, а когда, не дождавшись ответа, хотела повторить вопрос, то увидела, что спутники уже двигаются посреди зала, бросая по сторонам внимательные взгляды в поисках свободных мест. Нахмурившись, девушка поспешила следом.

– А вот и мои запоздалые друзья!

Обернувшись на вопль, наемники узрели Шестерню. Восседая во главе стоящего особняком стола, пещерник истово размахивал руками, и во всю глотку вопил, пытаясь перекричать гул голосов. Огибая посетителей и перешагивая через скамьи, наемники пробрались к Шестерне, остановились, сглатывая голодную слюну. Несмотря на то, что пещерник опередил их всего на чуть-чуть, казалось, их ждали с прошлого вечера: поверхность стола терялась под спудом мисок, тарелок и блюд, парующие горки мяса чередовались с мелко крошеной зеленью, холодные рыбные рулеты соседствовали с горячими бульонами, а в тех местах, где оставалось свободное от яств место, возвышались многочисленные запечатанные горшки, судя по толстому слою пыли на крышках, недавно извлеченные из укромных уголков подвала.

Громко сглотнув, Зола зашарил взглядом по столу, спросил неуверенно:

– Шестерня, а не слишком ли это..
– он не договорил, забросив в рот несколько ароматных кусочков с первой же попавшейся под руку миски.

Глядя, как маг, почти не жуя, глотает обжигающее мясо, Шестерня произнес с ухмылкой:

– Слишком, в этом деле не бывает, правда, Дерн?
– подмигнув болотнику, он внесколько глотков опорожнил уже початый горшочек.

Не теряя времени, наемники расселись, кто где стоял, и, спустя мгновение, к царящему в зале таверны гулу добавилось чавканье и хруст еще четырех ртов. Себия сперва осторожничала, опасливо пробовала небольшие кусочки, но вскоре, разохотившись, сбросила капюшон, и стала забрасывать в рот большие ломти.

Шестерня умильно, словно все эти вкусности были приготовлены им самим, глядел на друзей, приговаривая:

– Ешьте, ешьте, вы еще главных блюд не пробовали.

Мычка, уже с трудом запихивающий в себя очередной ароматный шмат мяса, пробормотал набитым ртом:

– А что, будут и еще?

Шестерня всплеснул руками, воскликнул убежденно:

– Так это ж только закуски! Кто не ел пещерной кухни - жизнь прожил зря.

Среди невнятного гула раздался дикий вопль, головы посетителей стали поворачиваться в угол, где, хватаясь за ноги, жутко вскрикивал один из пещерников. Мельком повернувшись на шум, Зола тут же потерял всякий интерес, а любопытный Мычка негромко поинтересовался:

– Что это с ним?

Сидящий за соседним столом пещерник в мешковатой, попятнаной белым одежде, услышав вопрос, повернулся, обрадованный возможности поговорить, сказал убежденно:

– Водяница. Обычное дело среди тех, кто вынужден работать в водах озера.

Меж тем, несчастный уже не кричал, его лицо побледнело, лежа на полу, он лишь постанывал, обхватив ноги руками. Глядя на его мучения, Себия сказала с жалостью:

– Неужели нет никакой возможности помочь?

Пещерник закивал, довольный, что его слушают, сказал важно:

– Как же, есть, компрессоры разные, присыпки. Но...
– он с грустью развел руками, - все это плохо помогает. Так-то никто толком не знает, с чем связана болезнь, а услуги настоящего лекаря не дешевы.

Дерн, до этого момента отстраненно жующий какую-то ярко-красную травку, встал, двинулся напрямую к корчащемуся на полу несчастному. Проводив его заинтересованным взглядом, Мычка отложил кость с остатками мяса, привстал, наблюдая как болотник подошел к больному, некоторое время осматривал, затем что-то негромко спросил у подбежавшей служанки. Та кивнула, унеслась из зала, но вскоре вернулась в сопровождении дородного пещерника, судя по богатой одежде, хозяина корчмы. Тот, качая головой, что-то быстро заговорил, указывая наверх.

Вытянув шею, Мычка некоторое время прислушивался к разговору, но, так толком ничего и не услышав, беседа велась в полголоса, встал и направился вслед за Дерном. Проводив вершинника глазами, Зола лишь покачал головой, а Шестерня отмахнулся:

– Пусть его, а то ты Дерна с Мычкой не знаешь. Одному все бы больных спасать, а второй того и гляди помрет от любопытства.

Подземница укоризненно посмотрела на обоих, и, шелестнув плащом, пошла следом за Мычкой, оставив мужчин в некотором недоумении, что, впрочем, вскоре испарилось, вытесненное заманчивым видом оставшихся нетронутыми яств.