– Нет, просто она мне кое-кого напомнила, - произнесла Агния а вслух, а про себя подумала: "Неужели ошиблась?"

Они поднялись из подвала, вышли с другой стороны многоэтажки, там стоял неприметный старенький автомобиль. Возле караулил простаковатого вида мужичок.

– Слушай сюда, - обратился Павел к Артему.
– Тебе отвезут на частный аэродром в двухстах километрах от города, там передадут все бумаги и номер счета, сообщат прочие детали. Люди там работают нервные, потому много не разглагольствуй и для тебя всё закончится хорошо. Понял?

Артем кивнул и без лишних слов направился к автомобилю.

– Мама, ты уезжаешь с ним, - Павел посмотрел на Агнию.
– Сама сказала, что ему можно доверять. Здесь скоро будет небезопасно.

– Я никуда не поеду без тебя!
– взъерепенилась Агния.

Павел закатил глаза.

– Мама, я тебя прошу, не начинай. Мы так давно не виделись, не омрачай впечатления от нашей встречи.

– Поехали со мной, пожалуйста!
– взмолилась Агния.
– Пойми, тебя ведь убьют здесь.

– Может и так, но я не поеду, мы слишком долго готовили восстание, я хочу внести свой вклад в общее дело.

Агния снова принялась просить, но Павел был непреклонен. Водитель посигналил, напоминая, что их время ограниченно.

– Не поедешь?
– злобно спросил Павел.

– Нет!
– отрезала Агния.

Тогда он махнул водителю рукой, мол, езжай.

– Оставайся, - он пожал плечами.
– Станешь свидетельницей либо моего триумфа, либо моей смерти.

– Тебе меня совсем не жалко?

– Жалко, также как жалко людей, живущих на выселках, выброшенных в пригород и вынужденных дышать этим чудовищным смогом.

– Говорил же, она не поедет, - из подвала поднимался Сергей Доронин.
– С охранником мы договорились, он согласился нам помочь.

– Начинаем?
– спросил Павел.

– Да.

– Я иду с вами!
– потребовала Агния.

Отец строго посмотрел на нее.

– Ты никуда не идешь. Останешься здесь и будешь ждать нашего возвращения. Возможно, придется быстро отступать, тогда поможешь в сборах.

– Я сказала, я иду с вами!
– настойчиво повторила Агния.

– Ты не оставляешь мне выбора, дочка, - вздохнул Сергей Доронин.

...

Ее привязали к стулу, оставили сидеть в подвале. Как не рыпалась Агния, сорвать путы не получалось. Спустя примерно час после ухода повстанцев, вниз спустилась девушка с циннвальдитовыми волосами, так похожая на Тамару. Господи, да они даже одевались одинаково. Те же неброские дешевые джинсы, тот же цветастый топик, кроссовки одной и той же фирмы. Но сын назвал ее Надей.

– Если я вас развяжу, вы не попытаетесь уйти из подвала?
– спросила она Агнию.

– Нет, - ответила та.

Достав нож, Надя перерезала веревки, оплетавшие Агнию. Доронина развела руки в стороны, потянулась, вздохнула полной грудью. Стало легче.

– Вы не переживайте, всё должно пройти хорошо, - стала успокаивать Агнию девушка.
– Сергей Викторович прекрасный стратег, он предвидел любой вариант развития событий. Паше ничего не грозит.

Агния на мгновение забыла о сыне, с любопытством посмотрела на девушку. Неужели ее поразительное сходство с Тамарой - простое совпадение. Да ведь они не просто похожи - они близнецы!

– Скажи мне, Надя, вы это делаете?
– вдруг спросила Агния.

– Мы деремся за свободу.

– Это все лозунги, ты ведь понимаешь? Чего ты хочешь на деле?

– Чего я хочу? Я хочу, чтобы все люди стали семьей - вот чего я хочу. Чтобы мы не строили козни друг другу, не собачились, помогали слабым.

– Да как же все могут быть семьей?

– Да очень просто. Организуем интернаты повсюду, будем воспитывать детей сообща, чтобы женщина любила каждого ребенка, как своего. Тогда все с детства будут получать равную долю любви и ласки, подрастая, их будут воспитывать одинаково, никого не выделять. Места зависти, озлобленности не останется. Частная собственность отомрет сама собой, преступления исчезнут сами собой, просто потому что нечего будет делить. Мы построим абсолютно новый мир, а о сегодняшней нашей жизни будем вспоминать, как о страшном сне.

– Ты действительно так думаешь? Полагаешь, что отобрав у матерей право любить своих детей, построишь новый мир? Отобрав у человека право, заниматься воспитанием собственных потомков, поможешь? Да и зависть останется, так как останется неравенство - даже если мать не будет знать, какой из детей ее, кого-то она будет выделять. Просто потому, что невозможно любить всех.

– А в семье разве не так? Родители могут любить кого-то из детей больше, это, конечно, может вызвать зависть, но зависть иного рода. Ведь сознательные родители, пусть и выделяя одного из детей, всё равно будут стремиться обустроить будущее и остальных. Любить всех - лишь образное выражение. Женщина сможет реализовать свою материнскую любовь на воспитанниках, доверенных ей.