Действительно, они были здесь… Заглянув сверху в неглубокую впадину, Бор увидел плававшее в крови тело дружинника, разорванное страшными ударами. Послышался стон, и они обнаружили немного в стороне умирающего Айсата, чуть пошевелившего зажатым в здоровой руке обломком копья. Девушки не было! Конунг спрыгнул вниз и бросился к поверженному следопыту:

— …Ног…Птица Ног… — успел он уловить застывающие на губах слова уходящего, прежде чем глаза того замерли, точно пытаясь отыскать нечто в бездонном небе.

— Птица Ног? Исполинское чудовище древних преданий? Так вот почему чужих следов нет, а люди побиты! — воскликнул подоспевший Гунн, с сожалением глядя на мертвого друга.

— Девушка, где девушка?! — восклицал князь, точно волк рыская по округе, не в силах сыскать следов. Он вернулся к павшим, возле которых оставались его уцелевшие товарищи.

Ярость душила Бора, он выдернул меч, потряс им в воздухе:

— Будь ты проклят, Чернобог, или как тебя там зовут! Я мстил за всех, теперь буду и за себя!

— Будем надеяться, девушка унесена живой, — похлопал его по плечу Гунн. — Надо похоронить наших — для этого подойдет сухая копь. Раз не было засады, значит главное сбить со следа погоню, а там дай-то Юмбел!

— Ты прав, я верю, девушка жива — мое сердце чувствует это! — ответил озерный конунг. — Спасение Озерного Края в горах Тундар. Думаю, ее увлекли туда. Но прямой путь заказан: нас поджидают, и с этой стороны в горы не пройти. Попробуем с другого бока, со стороны Суурярва. Мы должны попасть к водяным людям — ветемурт, северным рыбакам, живущим на полуночном берегу озера. Я уверен, что они могут помочь найти путь в сердце Тундар…

Они отдали последний долг мертвым и отправились в путь. Вскоре три людские фигурки растворились в суровых лесах северного Тайвала, гораздо более протяженных, чем на юге…

Бору, из предосторожности надевшему древний венец перед тем как вступить в лес (на опушке удобно было устроить засаду), показалось, что какая-то серая тень кружит далеко-далеко на северо-западе над горизонтом, но сняв корону, он ничего не смог различить…

Лапы ельника раздвинулись, и на поляну вышли трое, не один день пробиравшиеся глухими лесными тропками. Не успели они, однако, дойти до середины прогалины, как из-за подлеска с другой стороны выскочил человек в охотничьей безрукавке, резко выкрикивая и наводя то на одного, то на другого натянутый лук. За боевым кличем даже опытному бойцу было не услыхать рокового щелчка тетивы, когда пущенная твердой рукой стрела устремилась к цели. Шедший впереди богатырь поднял раскрытые ладони и, сделав шаг навстречу, остановился. Лучник перестал выкрикивать, не опуская оружия.

— Вы кто? — настороженно спросил он.

— Мы из Дингарда, с юга. Наш корабль разбился на Громовом озере, и мы идем к ветемурт, надеясь найти помощь. Ты не из ветемурт сам?

— Хорошо, идите со мной. — Охотник так же неожиданно опустил оружие, повернулся и зашагал в обратном направлении, ловко и неслышно пробираясь между ветвями деревьев и подлеском на прогалинах, да так быстро, что лесные скитальцы еле поспевали за ним. Вскоре они выбрались на плоское северное побережье родного озера — днях в пяти-шести непрерывного плавания от устья Кривасэльвен. Утреннее солнце золотило воду в ряби.

На полночи поднимались громады низких безлесых гор Тундар.

Бор обратил внимание, что из холмов кое-где тянутся струйки дыма, а откуда-то сзади вдруг выскочили резвящиеся дети. На берегу лежали несколько челноков.

— Эти бугры и есть поселок Ветемурт, — сказал Гунн.

— Мы хотели бы поговорить со знающими людьми, — сказал Бор. Их проводник согласно кивнул. Вчетвером они подошли к одному из этих земляных холмов, высотою в рост человека, из верхушки которого торчал конец бревна с насечками-ступеньками. Взобравшись на бугор, они наклонились к четырехугольной дыре, откуда пахнуло дымом, запахом подгнивающих шкур, но выхода не было, и они по очереди скользнули вниз по отполированному руками почти до блеска наклонному столбу с зарубками.

Снизу их опахнуло теплом очага, полыхавшего прямо под проемом входа. Спустившись, они оказались в сумраке, озаряемом лишь красными сполохами огня. Но постепенно глаза их привыкли, и стали видны уходящие в стороны неровные, грубо обтесанные столбы, высота которых уменьшалась к краям, подпирающие переплетения бесчисленных, крытых берестой жердей, удерживающих земляной «потолок». Мелькали темные тени людей, с каждой секундой приобретавшие все более отчетливые очертания. Бору внутренность жилища напомнила полутемные шурышкарские халлы — длинные дома.