— И чего ты, Олежка, начудил? Давай все рассказывай. И самое главное как Татарин погиб.

— Под Зареченском бойня была — начал свою исповедь Командор — Службы эвакуации не успевали вывезти гражданских. А у Татарина в Зареченске матушка и сестра.

— Ну да. И чего? Он рогом уперся?

— Уперся, не то слово — продолжил рассказ Олег — Пришла команда бросать всех и сматывать удочки. Так Татарин начальство в расход пустить собирался. Начал орать по каналу связи, мол если он сейчас отсюда уйдет, то прямиком в штаб и устроит небольшой филиал ада на земле.

— Да уж. Татарин может — согласился Егор.

— В общем послал он их. И бригаде своей сказал, что она распущена. Мол валите отсюда, я вас не держу.

— А вы что?

— Мы с Татарином остались. Я, Птах и пятеро новеньких в нашей бригаде. По твоим стопам решили пойти.

— И..?

— Двое новеньких первыми и пошли — продолжил Олег — а мы бой приняли. Я для себя уже решил, что эта драка последняя в моей жизни. А не тут-то было! Раскатали мы гостей. К концу драки нас осталось трое на трое. У Птаха минометы пристегнуты были, он встал подальше и накрывал их минами, а я и Татарин тягали ботов за собой.

— Красавчики! Жаль меня там не было — сокрушался Егор.

— Так вот. Один тяжелый бот остался. Мы с Татарином его поливаем огнем, Птах за горизонтом. По кругу бегаем. Татарин одну из брониплит сбил, осталось самое легкое, накачать гостя свинцом.

— И..? — переживал Егор.

— И тут нас летуны накрыли, все что я помню, это со спины удар, потом звон картечи на экране сообщение сервоприводы хода повреждены. И моего бота кинула под тяж гостей.

— Красиво врешь — спокойным голосом произнес Таран.

— Чего это я вру? — Набычился Командор.

— Олег, если бы ты со спины попал под обстрел летунов, твой бот выгорел напрочь. И шрапнель. «Поцелуй иуды» — термоболическая ракета, от нее не может быть шрапнели.

До сих пор этот момент ни разу не приходил в голову Олегу, он вообще старался не думать о гибели сослуживцев на поле боя, хотя где-то глубоко в душе он чувствовал, что в этой ситуации не все было так однозначно. Та страшная мысль имеющая туманные очертания и прятавшаяся где-то глубоко в подсознании, обрела конкретную форму и встала немым вопросом загородив собой любые другие мысли. Командор вспоминал события того злосчастного дня в мельчайших подробностях. Весь окружающий мир померк и стал серым, голос Егора становился тише, пока совсем перестал быть слышен. Олег впал в оцепенение сидя на кровати и смотря в одну точку.

В голове О. Бендера проигрывалась картина боя раз за разом. Вот два бота двигаются вокруг третьего поливая его огнем, после слетает одна из бронеплит. «Распаковали» кричит в радиоканал радостный Татарин. И тут взрыв сзади на табло высвечивается сообщение: «Внимание! Сервоприводы хода повреждены!». В следующий момент средний бот О. Бендера взрывной волной отбрасывает под тяжелый бот гостей сбивая того с ног. Тяжелый бот заваливается сверху. В поле зрения Олега попадает радар, на котором всего четыре точки. Три желтых и красная. А дальше пустота — контузия.

Память работала четко, каждый пустячок, каждое ощущение, даже запахи удавалось воспроизвести с удивительной правдоподобностью. На экране радара было четыре метки три желтых и красная, команда Татарина и гость. Никаких меток и оповещений о приближении авиации. Бот Олега залетает под тяжелый бот гостей, он ударяется об панель навигации и все. А дальше служба спасения вырезает его из бота. Но как так? Бот ведь был запаян, а значит бомбардировка авиации была. Но Таран прав, если бы это была термоболическая ракета, со спины бот бы выгорел дотла, а значит бомбили когда бот накрыло «тяжем» гостя, да и шрапнель, Олег отчетливо слышал звон небольших железных осколков о броню. И приводы посекло словно от мины. Мины были только у Птаха. Быть не может. Долгие часы размышления наводили только на одну мысль — их отработал Птах. И сделал он это в тот момент, когда они почти уработали последнего гостя. Когда Олег это осознал серый тусклый цвет комнаты вновь наполнился красками, образы из размытых стали четкими.

По возвращению из состояния прострации Командор испытывал жгучую злость и досаду. Он по прежнему сидел на краю кровати свесив ноги и пялясь на глухую стену оклеенную старыми, выцветшими от времени обоями.

— О! Очухался — произнес Таран сидя в углу на табуретке.

— Да пошли вы к черту! — заорал Командор — убирайтесь от сюда! Не хочу вас видеть! Не хочу тебя видеть, герой хренов, и ты вали отсюда гнида неблагодарная.

Неблагодарная гнида сидел на полу и уже было что-то собиралась ответить Командору, но благоразумие взяло верх и поганец тактично закрыл рот.

— Что, гнида, монеты тебе твои нужны — с этими словами Командор схватил не далеко лежавшую сумку, достал из не нож распорол подкладку и швырнул два ярких кругляша на пол — Да подавись ты и проваливай! И ты проваливай Таран. Ну вот какого хрена ты вернулся? Не мог ты забрать деньги и исчезнуть ?

Командор бился в истерике, похоже, что худшее из зол одолело его окончательно.

Алчный взгляд поганца сосредоточился на двух монетках лежащих под ногами у Таранкина. Он на коленях подполз к монеткам и накрыл их небольшой пухлой ладошкой. Что сейчас происходило вокруг его совершенно не интересовало, сокровище было рядом в его рука, а точнее под его ладошкой. Но счастливый момент длился не долго, Егор придавил маленькую пухлую ручку большим пальцем ноги. Поганец взвыл, Егор убрал ногу коротышка отдернул руку.