Как-то поздней ночью, когда Ватт работал над Надей в инженерной лаборатории, его застукала куратор программы.

– Ты обязан уничтожить это… создание, – истеричным голосом сказала дама-профессор, пятясь в испуге.

Оба знали: если Ватта поймают с квантом, он сядет в тюрьму до конца жизни. И возможно, ее тоже арестуют только за то, что прохлопала это.

– Клянусь, если ты этого не сделаешь, я обо всем доложу!

Ватт кивнул и пообещал сделать так, как сказала профессор, коря себя за неосторожность: стоило подумать дважды, прежде чем браться за такую работу в небезопасном месте. Как только куратор удалилась, он в панике переместил Надю в корпус поменьше. Ящик, в котором создавал ее, разбил и молча предъявил потом профессору. Ватт не собирался отправляться за решетку. А еще он хотел получить хорошую рекомендацию от преподавателя, чтобы через несколько лет поступить в Массачусетский технологический институт.

Когда летняя программа Ватта подошла к концу, Надя уменьшилась до кубического ядра размером с кулак. Он спрятал ее в чемодане, в носке ботинка, и пронес в Башню.

С этого началась хакерская карьера Ватта и Нади.

Сперва они лишь подшучивали над друзьями и одноклассниками Ватта, читая личные фликеры и взламывая ленты новостей, чтобы выложить смешные и разоблачительные факты. Но время шло, и, обнаружив, каким мощным компьютером обладает, Ватт осмелел. Надя была способна на большее, чем взламывать пароли подростков: она могла просканировать тысячи цепочек кодов в пределах миллисекунды и найти единственное слабое звено, лазейку в системе безопасности, которая провела бы Ватта внутрь. С помощью Нади он получал доступ к всевозможной закрытой информации, а также зарабатывал на этом, не забывая об осторожности. Несколько лет Ватт скрывал Надю у себя в спальне, периодически совершенствуя ее и перемещая в корпус поменьше, чтобы компьютер было удобнее спрятать.

Позапрошлым летом Ватт согласился на довольно обычную хакерскую работу – удалить следы криминального прошлого. Когда настало время оплаты, сообщения от клиента перешли на угрозы. Ватт подозревал, что тот откуда-то знал про Надю.

Парень не на шутку испугался. Обычно Ватт избегал мыслей о том, что будет, если он попадется. Теперь же он осознал, как глупо повел себя. Ватт владел нелегальным квантом, поэтому нужно было спрятать Надю там, где никто ее не найдет.

Положив компьютер в карман, Ватт сел на первый монорельсовый поезд до центра города.

Сошел он на Южном вокзале, где попал в совершенно иной мир – замысловатый лабиринт переулков, дверей без всяких обозначений и тележек, с которых продавали горячие жирные рожки с пшеничными чипсами. Над головой нависала стальная глыба Башни, отбрасывая тень почти на всю территорию Новостроек – район южнее Хьюстон-стрит.

Ватт отвернулся к воде, заморгав из-за внезапного порыва ветра. Над ушедшим много лет назад под воду Бэттери-парком, в запрудах с аквакультурой, плавали зеленые и желтые буйки. Здесь разводили бурые водоросли и криль, но Ватт знал, что еще тут выращивают «океа-фармы» – добываемые из медуз наркотики с высокой степенью привыкания. Опустив голову, он обнаружил нужную дверь и зашел.

– Чем могу вам помочь?

Вперед шагнул грузный мужчина с прилизанными волосами, в сером полиэтиленовом халате и хирургических перчатках.

Доктор Смит, как он представился, занимался нелегальными операциями, вроде стирания наркотических следов, изменения отпечатков пальцев и даже пересадки сетчатки. По слухам, он мог сделать что угодно. Но когда Ватт объяснил ему, чего хочет, доктор покачал головой.

– Невозможно, – пробормотал он.

– Вы уверены? – настойчиво спросил Ватт и сунул руку в карман, чтобы достать Надю.

Корпус компьютера обжигал ладонь.

Смит невольно подался вперед и ахнул:

– Хотите сказать, это и есть квант?

– Да.

Ватт ощутил прилив гордости. Надя определенно производила впечатление.

– Хорошо, – нехотя сказал Смит. – Я попытаюсь. – Он стянул с ладони хирургическую перчатку и подал руку. Ватт заметил у доктора шесть пальцев. – Улучшаю двигательную функцию, – похвастался тот, заметив взгляд Ватта. – Помогает при операциях. Сделал сам, левой рукой.

Ватт пожал шестипалую ладонь доктора и передал ему Надю, молясь, чтобы этот безумный план сработал.

Прислонившись к стойке бара в «Пульсе», Ватт провел пальцами по бугорку над правым ухом – единственному напоминанию о том дне. Порой парню не верилось, что операция удалась. Теперь Надя всегда была с ним: Смит поместил ее в височную долю, где квант подпитывался пьезоэлектрической пульсацией системы кровообращения. В итоге власти так и не задали ему вопросов, но так было спокойнее. Случись что-нибудь непредвиденное, никто не додумается искать компьютер у Ватта в мозгу.

– Часто здесь бываешь? – спросила любительница мартини с чернилами кальмара.

Девушка сделала глоток, и лиловая жидкость перекатилась по бокалу, словно надвигающаяся буря.

На линзах Ватта тут же высветилось несколько сообщений: девушка была на год старше, училась в местном колледже, специализировалась на искусстве.

– Люблю приходить сюда и наблюдать, – сказал Ватт. – Помогает в творчестве.

– Так ты творческая натура? Чем занимаешься?

Ватт вздохнул:

– Раньше в основном я работал с инсталляциями трехмерных скульптур, но, кажется, слегка зациклился. Подумываю внедрить в работу звуковой материал. Отчасти я здесь поэтому – слежу за реакцией посетителей на музыку. – Ватт повернулся и посмотрел на девушку. Она заморгала под его напористым взглядом. – А ты как думаешь?