Шрифт:
Здесь же и знаменитые стихотворения «Мои друзья не верили в меня…» и не менее знаменитые «Немка», «…Расстреливали Ваньку-взводного…», «Наследство», в котором «храмы под картошку пошли и под зерно».
«Доброта дня» (единственная из всех) открылась предисловием автора. В нем Слуцкий писал, что все стихи, составившие книгу, написаны после 7 мая 1969 года, когда автору «стукнуло» 50 лет. «Такую дату приходится и продумывать и прочувствовать. Хотя бы потому, что “и погромче нас были витии”, а шестой десяток распечатывали очень редко… Хочется быть добрее, терпимее. Из этого желания выросло название книги… В то же время на злобу дня реагируешь с все возрастающим нетерпением» [341] . Это и определило содержание книги.
341
Слуцкий Б. А. Доброта дня. М.: Современник, 1973. С. 5.
Рецензию на книгу написал Л. Лазарев, назвав ее «Предварительные итоги». Он опирался при этом на слова самого Слуцкого, сказавшего, что «предварительны все итоги», что «есть время еще исправиться». Поэта как бы призывают к поискам новых истин, сохраняя духовные ценности, не подлежащие переоценке в мировоззрении Слуцкого: демократизм, любовь к свободе, милосердное внимание к людям, заветы русской литературы, святая память о войне.
Из наиболее известных в книгу вошли стихотворения «Отец», «Скандал сорок шестого года», «Про меня вспоминают и сразу же — про лошадей…», «За три факта, за три анекдота…». Но такие стихи, как «Не за себя прошу», «Происхождение», «На русскую землю права мои невелики…», «Отечество и отчество», написанные в эти же годы, в книгу не попали и дошли до читателя уже после кончины поэта.
«Продленный полдень» вышел в свет двадцатитысячным тиражом. В сборнике три неозаглавленных раздела: о прошлом (от детства до войны), стихи на этические темы, поэзия и искусство. Книга впервые была иллюстрирована — неопубликованными графическими работами художника Родченко.
В заглавном стихотворении прослеживаются мотивы старости, близости завершения пути, подготовки отчета, столь характерные для «Годовой стрелки».
Продленный полдень Продленный полдень лучше дня продленного, и солнышко, что с неба полуденного печет, — по-настоящему печет. Вечернее же солнышко — не в счет. В продленный полдень медленней течет река, поскольку далеко до вечера и торопиться не к чему и нечего. В продленный полдень — старикам почет, поскольку молодость у всех продленная, и летний дождик медленней сечет, и вздрагивает дорога запыленная. Но представлять приходится отчет За все: за основное и продленное.Книга 1978 года «Неоконченные споры» вышла в свет в пору тяжелой болезни Слуцкого. Готовилась она еще в 1976 году и заболевшего Слуцкого с трудом удалось уговорить хотя бы изредка встречаться с редактором в больнице, чтобы довести книгу до издания (об этом вспоминает Ирина Рафес).
«Неоконченные споры» — самый объемный из прижизненных сборников Слуцкого: в нем около полутораста стихотворений. Примерно столько же стихов, написанных в семидесятые годы, осталось за пределами книги. Это дает представление о том, «какие пласты творчества Слуцкого оставались скрытыми от читателя» (Ю. Болдырев).
Книга открывается стихотворением «Таня», единственным стихотворением о смерти жены, напечатанным Слуцким еще в апрельском (1977 года) номере журнала «Юность». Редакция журнала откликнулась на просьбу поэта и включила его в подборку стихов, когда номер уже был в типографии.
В стихотворении «Неоконченные споры», подводя итоги жизни, Слуцкий пишет:
…Скоро мне или не скоро в мир отправиться иной — неоконченные споры не окончатся со мной. ........................... Не как повод, не как довод тихой нотой в общий хор, в длящийся извечно спор, я введу свой малый опыт. В океанские просторы каплею вольюсь одной. Неоконченные споры не окончатся со мной.Еще в конце шестидесятых годов над семьей Слуцких нависла грозная опасность — тяжело заболела Таня. Лимфогранулематоз. Борис знал, Таня догадывалась. Печальный конец был неотвратим.
Но жизнь продолжалась — визиты друзей, деловые встречи, наконец, работа. Но что творилось в их душах? Как несли они тяжесть знания неизбежного конца? Как находили силы щадить друг друга неосторожным напоминанием? Как тяжело было Борису сдерживать свое внимание и ласку, чтобы они не были приняты Таней за жалость? Бессильный предотвратить конец, Борис делал все возможное (а для того времени и невозможное), чтобы продлить ее жизнь и уменьшить страдания, — лучшие врачи и клиники Москвы, самые современные лекарства, лечение за границей, где ее оперировали, многомесячная жизнь в Подмосковье, где свежий воздух помогал легче переносить ее страдания после изнурительных и обессиливавших ее процедур.
«Однажды, — вспоминает Шраер-Петров, — он позвонил мне: “Есть ли новое лекарство против лимфогранулематоза?” Узнал, позвонил ему. Он выслушал меня. Горько вздохнул: “Все это перепробовали”.
Так он опрашивал многих, на что-то надеялся» [342] .
Вынужден был прочно уйти в переводы. Нужны были средства для лечения. Переводы хорошо оплачивали.
Было время, когда переводы были спасением от недоедания и невозможности пойти в первый разряд «Сандуновских бань». Выбирать авторов не приходилось. Слуцкий вспоминал, как однажды в те полуголодные годы вместе с Самойловым зашел в какую-то журнальную редакцию. Требовалось срочно перевести длиннющее стихотворение Мао Цзедуна. Секретарь редакции разделил подстрочник пополам и каждого переводчика посадил в отдельный кабинет. К вечеру они закончили работу — но выяснилось, что в спешке не условились о стихотворном размере. Редакцию это не смутило. Так и печаталось, перепечатывалось стихотворение: половина — ямб, половина — дольник.
342
Шраер-Петров Д. Иерусалимский казак // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 460.