Шрифт:
И. Билибин. Бояре
Назначение властных лиц шло под контролем посадника, в то же время вече давало грамоты без участия князя. В вопросах войны и мира и во внешней политике князь обязан был безоговорочно слушать вече, он не имел права объявлять войну от имени Новгорода. В договоре 1371 г. с великим князем тверским Михаилом Александровичем сказано: «А без новгородского ти слова, княже, войны не замышляти». Князь мог лишь вынести вопрос о войне и мире на вече, приняв его волю. Ни в решении судебных дел, ни в делах управления князь не был вполне самостоятельной личностью. Иначе говоря, в случае с Новгородом речь идет, конечно, о парламентской республике, максимум об ограниченной феодальной монархии, в которой великий князь вершил власть с оглядкой на боярские интересы. «Для Новгорода наступили такие же дни героизма, славы и чести, как для Киева при Владимире Мономахе», – писал Н.И. Костомаров. И в Киеве, и во Владимире князья «садились из новгородской руки». Известно, что престол Новгорода оспаривал княжеский род Рюриковичей.
Дань князьям
С быстрым ростом богатств князья и правящая знать проявляли все большую склонность к самоуправству и к попранию прав новгородцев. Особенно это становится заметным после того, как в руках у бояр начинает скапливаться в денежной форме немалый капитал. Иначе говоря, речь идет о появлении целого класса олигархов. Эта публика, как и князья, порой откровенно шла на сотрудничество с врагом. В романе историка-писателя В.Д. Иванова «Повести древних лет» описан новгородский богач Ставр, вдруг ставший князем. Он решает взять власть в республике, но не демократическим путем, «на крик старшины», поскольку от них, как считает он, «нет чести и правды». Характерно, что, не видя правды в народе, Ставр эту «честь и правду» находит у варягов, призывая их к захвату власти в Новгороде. Реалистично описан процесс «продажи своей родины», т. е. вознаграждение врагу за помощь в захвате власти: «Целый день ушел на необычайную работу оценки Новгорода. Все ярлы принимали участие в захватывающе интересном деле. У каждого были свои мерки и соображения о стоимости города по опыту набегов на разные страны. С ними состязались сам князь с боярами Синим, Делотой, со старшинами Гудимом и Гулом, с помощью грека Василько. Взвешивали и оценивали каждую улицу. После определения размера одной доли были изготовлены жребии. Произнося освященные временем заклинания судьбы, ярлы вытягивали из шлема конунга Ската меченые куски дерева. Новгород был поделен».
Так делили города, земли и целые страны. К тому времени появились деньги: сначала монетные знаки в виде кусков меха и кожи, а затем слитков серебра и золота. Фунт серебра – гривна, четверть фунта (перерубленный пополам гривенник) – рубль. Развитие внутренней и внешней торговли способствовало товарообмену и, как следствие, развитию таможенного дела на Руси. Вместе с тем новгородский люд время от времени проявлял бунтарский и независимый характер. Пример тому – события начала XIII в., когда все новгородское вече встало на посадника Дмитра Мирошкинича и его братьев, пытавшихся в союзе с суздальским князем держать вольный город в узде гнета. За попытку угнетения народа олигархи поплатились тогда изъятием, а по сути, конфискацией всего их имущества.
Денежные гривны на Руси
Замки для запирания мешков с доходами
Новгородцы бурно приветствовали это событие. М.И. Покровский пишет: «Вече обратило в собственность города все «житие» Мирошкиничей: села их и челядь распродали, затем разыскали и захватили спрятанные деньги («сокровища»). Все добытое пустили в поголовный раздел – на каждого новгородца пришлось по 3 гривны, т. е. 40–60 рублей на наши деньги». Не обошлось без злоупотреблений: некоторые «потай похватали» во время смятения все, что попалось под руку, и разбогатели. Кроме движимого и недвижимого имения и денежной наличности, у Дмит-ра нашли еще «доски», т. е. векселя новгородских купцов. Их отдали князю, превратив в государственную собственность частное имущество Мирошкиничей. Историк подчеркивает причину ненависти новгородцев к правителям. Дмитр являлся как раз глашатаем, представителем той самой новой финансовой политики, за которую за 30 лет до этого заплатил жизнью князь Андрей Юрьевич. Мирошкини-чей обвиняли в том, что они велели «на новгородцах серебро имати, а по волости куры брати, по купцам виру дикую, и повозы возити, и все зло»! В вольнолюбивом Новгороде эксплуатация и произвол производили на народ более сильное впечатление, нежели в привыкшем к княжескому произволу Суздале. А потому Дмит-ру Мирошкиничу удалось похозяйничать там всего четыре года (1205–1209). Дошло до того, что даже его союзник, суздальский князь Всеволод Юрьевич, выдал его головою новгородцам, сказав: «Кто вам добр, любите, а злых казните». В дальнейшем новгородцы жестко обходились со своими «князьями». Так, они арестовали суздальского княжича Святослава, который просидел в Новгороде всего год. Эти события 1209 г. иные историки сравнивают с революцией. Тогда и началась «самая блестящая эпоха» жизни города. Особо подчеркнем, что движущими силами «революции» явились в Новгороде не высшие круги, а низы («меньшие»). И ведь «восстание масс» заставило-таки знать облегчить положение народа. Когда в городе утвердился черниговский Ольгович, Михаил Всеволодович, жить стало легче: «И было легко по волости Новгороду». В 1226 г. князь Михаил дал смердам «свободу на пять лет даней не платити». Льгота распространялась даже на тех, кто бежал в чужую землю, обнаружив недовольство действиями «реформаторов». В том же духе повел себя и князь Мстислав Удалой. Возвратившись после победоносных походов в Новгород, князь узнал, что кое-кто из знатных управленцев вел себя в отношении населения как эксплуататор и грабитель. Прислушавшись к гласу народа, князь наказал – «оковывать» жулика и конфисковать его товары и имущество («без числа товару»). Как видим, революционный и бунтарский дух в русском народе существовал достаточно давно, не позволяя правящей олигархической верхушке над собой издеваться. Народ искал и находил поддержку и опору именно в великом князе, который единственный мог обуздать и сурово наказать виновных бояр.
Камера в Выборге для преступников
По рекам и сухим путем шли в Новгород нескончаемым потоком продукты лесных промыслов и даней – ценнейшие экспортные товары. С берегов Волхова соболя и куницы, несметные «сорока» беличьих, горностаевых шкурок, добыча местных охотников, попадали в руки ганзейских купцов. Когда стало окончательно ясно, что немецкие рыцари не смогут покорить русских, немецкое купечество северогерманских городов заключило с Новгородом торговый договор (1269). Торговля не должна была прерываться даже во время военных столкновений. Заморская торговля Новгорода шла через Ганзейский двор на Торговой стороне. Энергичные купцы, члены Союза ста городов, держали в руках всю торговлю Северной Европы. Их корабли заходили и в Новгород, и в Псков. Торговля Пскова и Новгорода с немцами велась свыше трех с половиной столетий (30 немецких городов). Новгород – конечный пункт для ганзейских и западноевропейских купцов. Его сравнивали с таким городом, как Брюгге во Фландрии. Русские купцы и сами возили товары в Европу, но это было редко. Виной тому – трудности морского пути и многочисленные пираты.
Немецкий купец. XV век
Русский купец
Купцы заключали договоры о торговле, такие договоры с немцами имелись у Смоленска, Полоцка, Витебска. Масштабы торговли были внушительны. Немцы приняли даже специальную статью купеческого устава (так называемая Скры): «Никто не должен иметь права привозить во двор (немецких купцов в Новгороде) [товаров] более, как на тысячу марок серебра.» Как отмечают историки, иностранных купцов в Новгород приезжало немало, они имели свой двор с церковью, луга, чтобы пасти коней, они ездили из Новгорода торговать в Карелию. Помним, что и русы «под видом купечества выезжали грабить на Черное море, а после вместе с другими приходили свободно торговать в Царьград». Случались и столкновения на почве «неразделенной прибыли». В донесении ганзейского посольства конца XIII в. приводится такой случай. В Новгороде на немцев напали местные «удальцы» и отняли у них ценные товары. В деле, как это часто бывает, приняли участие крупные новгородские сановники, члены Совета, «честно» поделившие отнятое «со смердами». В княжьих хоромах две недели шли споры новгородцев с князем по поводу заявленных жалоб, но стороны так ни к чему и не пришли. Ключевский пишет: «Князь хотел быть без греха в этом деле, настаивал на удовлетворении немцев; по его поручению бояре шесть раз просили о том новгородцев, сам князь лично умолял. их о том же и очень сокрушался об их упрямстве. Послы обращались после того к одному старосте, также к посаднику и тысяцкому, но ни от кого не получили удовлетворительного ответа. Тысяцкий даже высказался прямо, без обиняков, с досадой заметив: да зачем было и князю на этот год приезжать в Новгород?» Доведенный этим беспределом новгородцев до крайности, князь, направив немцам по отъезде из города продовольствие и подарки, сказал в сердцах: «Если вы мужи, отплатите им хорошенько тою же монетою», что немцы при случае и делали. Князь Михаил Всеволодович, испугавшись татар, напавших в 1240 г. на Киев, бежал в Шленску (Силезию), на него меж Вроцлавом и Легницей напали немецкие купцы, перебили свиту, ограбили обоз. Князь едва спасся.
Грамота великого князя Андрея Александровича Ганзейскому союзу
В договорах Новгорода с немцами говорится об убитых русских купцах. В договоре 1338 г. речь идет о русском купце Волосе (Власе), «который был убит, и об его товарищах, побитых на том же корабле, и о товаре Волоса». В грамоте 1373 г. сказано: «На море были убиты двенадцать человек в одной ладье, и тот товар разбойники привезли к вам в Любек». В той же Новгородской грамоте сказано и о произволе корыстных шведских чиновников, которые награбленный товар отослали в Любек для продажи (по-нашему – «конфискат»). Договоры между Новгородом, ганзейскими и скандинавскими городами даже при их несовершенстве все же давали право безопасного пути купцам с той и другой стороны. Однако торговля не остановила попыток Запада подчинить политически и экономически Русь, в том числе и Новгород. Тевтонские рыцари в 1240–1241 гг. усилили натиск на Изборск, желая захватить и Псков. Относительно деятельности немецких купцов в России Ризенкампф писал: «В продолжение трех столетий Ган-за сосредотачивала в своих руках всю внешнюю торговлю Северной России. Если спросят, какую пользу или вред принесла она стране? – то нельзя не признать, что благодаря ей Новгород и Псков лишены были самостоятельной торговли с Западом. Россия в удовлетворении своих культурных потребностей впала в полную зависимость и предана была произволу и беспощадному эгоизму немецких купцов». Торговля была, скорее, односторонней, и все же она процветала до XV в. Но все это в прошлом (если не считать того, что сам характер торговли – сырьевая ее составляющая – мало в чем изменился за 800 лет!). В 2009 г. Великий Новгород примет у себя в гостях ганзейские города, т. е. членов возрожденного в 1990 г. Союза Новой Ганзы.
Основные маршруты плавания судов Ганзейского союза
Конечно, в отношениях Руси с Германией было всякое. Какое-то время не было вооруженных столкновений с немцами, а псковитяне даже оказывали содействие ордену в походе на Литву в 1236 г. («И псковичи от себя послали помощь – 200 мужей»). Однако поход сей закончился плачевно, и литовцы наголову разгромили немцев и их союзников. В сражении под Шауляем, в Жемайтии, сложили головы не только ливонский магистр Волквин, глава крестоносцев из Северной Германии Газельд-жорф, но и псковские воины, решившие вступить в неправедный союз с корыстными целями. Храбрые и непокорные литовцы мужественно бились против ордена. В 1237 г. рыцари-монахи создали Ливонский орден, целью которого были распространение немецко-римской власти под «милостивым» взором Папы Римского, захват Прибалтики, продвижение на Русь, а затем и насильственное окатоличивание населения. Кстати, тогда эсты, чьи города Таллин и Тарту имели русские имена – Колывань и Юрьев, не желали покоряться немцам, находясь в близкой связи с русскими. В то же время между русскими и немцами в целом ряде случаев устанавливались добрые и даже родственные отношения. Известен чернигов-ско-немецкий союз 1070 г.