Он галантно взял мою руку и поцеловал ее.

– Теперь уже нет смысла прятаться и скрывать...
– улыбнулась я, проводя рукой по его лицу, - Прости, любимый, что так получилось... Я повешу эту мразь, я обещаю!

Демон демонстративно вышел из комнаты. Остальные стали бочком пятится в сторону двери, понимая, что только что нарвались на гнев монархини, явно не ожидавшую, что утром в момент прощания с возлюбленным, к ней ворвется целая делегация. Дверь захлопнулась, а в комнате остался расстроенный старик и побледневшая служанка.

– Принцесса!
– рыдал старик, - Как вы могли! Это же... Это же... ужасно! Как вы теперь выйдете замуж? Вы опорочили имя своего покойного батюшки, своей покойной матушки, своего покойного дедушки...

Я не стала дожидаться, когда будет перечислено все генеалогическое древо династии Тилдор, и резко ответила:

– Я - принцесса! Я имею право делать то, что хочу! Кто мне указ? Мне никто не указ!

– Как же так? Как вы могли запятнать себя кровосмешением? Если бы жив был Ваш покойный батюшка, то он бы запер Вас в башне, а своего двоюродного брата казнил бы!
– ныл старик, падая на колени.

– Король умер, да здравствует Принцесса!
– ответила я, вставая с кровати. После этих слов старик молча хлопнулся на пол и растянулся на ковре. Дышит? Дышит. Живой...

Служанку нужно наказать, но я думала, как бы это сделать поизящнее. По-королевски... Мне нужен был предлог, а предлога, как назло не было. И тут я вспомнила Падл Падловича и его бытовую технику.

Подойдя к пыльному трюмо, я провела по нему рукой, и тут же бросила взгляд на виновницу этого безобразия.

– Здесь лежали деньги. Мешочек с деньгами, - со злостью воскликнула я, глядя в глаза служанке.

– Я ... я... не видела здесь никаких денег ... Я...
– пробормотала она, пятясь к двери.

– Я не разрешала тебе покидать комнату! Эй! Стража! Схватить ее!
– закричала я. И тут же в комнату влетели два стражника. Растерянно посмотрев на меня, а потом на служанку, которая тут же упала мне в ноги, причитая о том, что ее нельзя в темницу, что у нее больной ребенок... Она надеется на милосердие и молит меня о пощаде.

– Увы!
– вздохнула я, махнув рукой, - Обыскать ее!

– Не надо...
– пролепетала служанка, когда ее раздели догола.

– Нет! Уже успела спрятать в своей комнате? Где ее комната? Сейчас пойдем и поищем там! Если мы найдем деньги, то пеняй на себя!
– сказала я, натягивая платье, - А теперь, зашнуруй мне корсет. В последний раз....

Тесьма на корсете лопнула, поэтому, дрожащими руками служанка попыталась стянуть его на мне, причитая о том, что она исправится и не надо так сурово...

Я в сопровождении стражников, придерживая платье, двинулась в комнату прислуги. По дороге к нам присоединился пес, радостно виляя хвостом.

После того, как стражники выломали дверь в неприметную каморку, первое, что мне бросилось в глаза, так это дырявые занавески и лежанка.

– Поднять матрас!
– скомандовала я, - Отдернуть занавеску!

Когда занавеску отдернули, я увидела десяток нарядов, сваленных на полу. Судя по ткани и фактуре, это - явно не рабочая одежда кухарки или горничной. Драгоценности, если таковые и украшали этот гардероб, были срезаны. Кое-где оставались торчащие нитки. Под матрасом валялся нож. Пес поскреб когтями, мол, смотрите сюда, и звонко гавкнул.

Я ловко сдвинула половицу и поняла, что моя горничная - вполне состоятельная женщина. Под половицей, лежал подсвечник, несколько мешочков с драгоценностями и мешочек с золотыми монетами.

– Он!
– сказала я, указывая на него пальцем. Я подняла все сокровища, развернула мешочки и поняла, что я, по сравнению с ней, просто принцесса на бобах! Служанка ползала на коленях, умоляя не казнить ее. Она рыдала, рвала на себе волосы, каялась и причитала... Но мое сердце замерзло той зимней ночью в заснеженном лесу.

– Воровка! Посадить ее в клетку в одном платье и выставить на улице! Надеюсь, клетка найдется! А если не найдется - смастерить!
– отозвалась я и пошла вперед,

– Завтра утром, если она будет еще жива, снимите ее и вышвырните вон из замка.

Все. Кончилась добрая принцесса.

Хочешь жить – умей вертеться!