В коротких промежутках между накатывающими приступами головной боли Егор начал кое-то вспоминать. Из глубин его необъятной памяти вдруг всплыло слово «океан». Что именно оно означало, было совершенно непонятно. Хотя слово казалось до боли знакомым. Было в нём что-то по-настоящему своё. По какой-то причине Егор подозревал, что океан – это не просто водный объект, а имя. «Вот только чьё?», – снова и снова спрашивал он сам себя.

«Океан, Океан», – Егор, словно, пробовал это слово на вкус, произнося его про себя. Пересохшие губы слабо шевелились, беззвучно повторяя своё заклинание. «Один раз я вроде уже забывал собственное имя, – вдруг припомнил Егор. – Совершенно не хочется проходить через это снова».

В том, что Океан – это имя, Егор был теперь уверен. Оставалось вспомнить, кто скрывается под ним. Однако через некоторое время Егор вдруг осознал, что это – его собственное имя. И, хотя он пока не мог вспомнить, когда и почему взял себе такой странный позывной, в том, что Океан – это он сам, сомнений не было.

Одной проблемой теперь стало меньше, что уже обнадёживало. Но Егор всё ещё не чувствовал своего тела и, словно, парил в невесомости. Только теперь пальцы его рук начали ощущать лёгкое покалывание сотен тончайших иголок, которые разом осторожно коснулись его кожи. Чувствительность постепенно возвращалась, а вместе с ней стали возможны и первые робкие движения.

– Может хватит уже в темноте сидеть? – слегка раздражённо спросил чей-то знакомый женский голос.

– Ладно, сейчас свет включу. Хотя и в темное тоже было неплохо, – с иронией ответил другой голос – тоже очень знакомый, но уже мужской.

Как и было обещано, в комнате зажёгся яркий свет. Картинка резко поменялась. Ослепительная вспышка, сверкнувшая под потолком, внезапно озарила и глубины памяти Егора. Ему понадобилась лишь секунду, чтобы понять, кто он такой, где находится, и кто его окружает. Память окончательно вернулась к Егору, и это было настоящее счастье. Гнетущее чувство беспомощности, уступило место радости и свободе.

Егор слегка повернул голову в сторону и увидел, что рядом с ним сидели, прислонившись к стене, Гвоздь и Нота. Они выглядели очень уставшими, но одновременно довольными. Заметив, что Егор окончательно пришёл в себя, Гвоздь грустно улыбнулся и поднял в приветствии руку.

– С возвращением! Хорошо, что ты всё-таки решил к нам присоединиться, – с лёгкой иронией тихо сказал он.

На мужественном лице Гвоздя при этом на секунду обозначилась глубокая морщина на переносице, а уголки рта невольно опустились вниз. «Это ведь его голос ответил девушке, что и в темноте было неплохо. Такую иронию ни с чем другим не спутаешь», – подумал Егор, пристально глядя на Гвоздя.

– Я и сам рад, что вернулся, – уже вслух ответил Егор, удивляясь тому, как непривычно звучит его слабый и хриплый голос.

– Да, неужели?! А я уж было подумал, что там тебе гораздо интереснее, чем здесь! – оживился Гвоздь.

– Там, конечно, хорошо, но здесь всё-равно лучше, – с чувством ответил Егор и поморщился от головной боли.

– Ладно. Ты, давай, не напрягайся пока, – сразу забеспокоился Гвоздь. – Тебе пока отдыхать надо, а не тратить силы на разговоры. Когда придёшь в норму, тогда и поговорим.

– Хорошо, – согласился Егор.

Нота отреагировала в своём фирменном стиле, с воинственной ухмылкой продемонстрировав плотно сжатый кулак. «И не вздумай мне больше умирать! – всем своим видом говорила она. – Ещё раз такое повторится, я за себя не ручаюсь». Глядя на неё, Егору вполне верилось, что эта немного нервная девушка и в самом деле может сдержать своё безмолвное обещание, и тогда достанется всем без исключения. «Не стоит её лишний раз провоцировать, – рассудительно подумал про себя Егор. – Ведь хороший снайпер – это, прежде всего, спокойный снайпер».

Стоявший поодаль Антон просто молчал. Казалось, что все его эмоции начисто выгорели в недавнем прошлом, а в настоящем остались лишь смертельная усталость и пугающая пустота. Антон безуспешно попытался улыбнуться, рассеянно глядя то на Егора, то по сторонам.

Было похоже, что совсем недавно им всем пришлось пережить много неприятных минут, когда Егор находился между двух измерений. Все трое ещё прекрасно помнили свой ужас, когда их руки проваливались сквозь полупрозрачное тело друга и упирались в холодный пол. Словно опасаясь, что весь этот кошмар может опять повториться, они изредка украдкой поглядывали в сторону Егора чтобы удостовериться, что он никуда не исчез.

– Обещай мне, командир, что постараешься больше никогда так не делать, – устало сказал Гвоздь совершенно охрипшим голосом.

– Да-да, ты уж, пожалуйста, пообещай ему, – поддержала предложение Нота. – Мне и одного раза хватило с избытком. Ещё немного, и я бы, наверное, точно сошла с ума. Никогда в жизни такого не видела, чтобы мои руки совершенно свободно проходили сквозь человека. До сих пор колени дрожат.

– Ладно, обещаю, – тихо ответил Егор, собрав для этого все свои силы.

– Не обещай того, что не сможешь потом сделать, – мысленно возразил Егору его верный кактус-симбионт.