– Нет, сын мой. Так нельзя…

И тогда Барух обеими руками схватил кочергу, замахнулся и ударил ею священника по лбу. Тот со стоном опустился на колени. Служанка, оцепенев, не двигалась с места, пока Шимон раз за разом бил церковника по голове. И только когда очередь дошла до нее, женщина попыталась бежать. Первый удар пришелся ей по затылку, второй размозжил череп.

Поставив церковно-приходскую книгу на место, Шимон опустошил коробку для сбора пожертвований и надел сутану священника.

Пару дней он собирался выдавать себя за церковника. В таком городе, как Рим, это никому не бросится в глаза. В таком виде его даже собственная жена не узнает.

Барух еще раз прочитал метрику Алессандро Рубирозы, человека, подарившего ему новую жизнь.

«И я больше никогда не буду евреем», – поклялся он себе, выходя из церкви Сан-Серапионе-Анакорета.

Шимон позволил ярости и ненависти вновь разгореться в своей душе. «И я не обрету покой, пока не найду этого проклятого юнца и не отомщу ему за все».

На рассвете в лагере загремели приказы капитана. Меркурио сразу же повернулся к Джудитте, и девушка заглянула ему в глаза, будто только этого и ждала. Вообще-то Меркурио хотел улыбнуться ей, но его взгляд оставался серьезным. И пронзительным.

И вновь юноша спросил себя, почему она кажется ему настолько знакомой.

Может быть, Меркурио узнал в ней самого себя? Что-то связывало их, парень это знал, но он не мог сказать, в чем состояла эта связь.

Бенедетта хлопнула его по плечу.

– Хочу проверить, как там Цольфо. Ты со мной?

Кивнув, Меркурио встал. И вдруг почувствовал себя виноватым, отведя взгляд от глаз Джудитты.

Цольфо уже проснулся. Закутавшись в одеяло, он болтал с солдатами. В руке мальчик сжимал меч, гордо воздев лезвие над головой. Оружие было настолько тяжелым, что парнишке едва удавалось устоять на ногах.

Цольфо смеялся, но Меркурио заметил какое-то странное выражение на его лице.

Увидев Бенедетту и Меркурио, мальчик тут же принялся щеголять мечом.

– Я мог бы отрубить этим жидам головы одним ударом! – похвастался он.

– Да прекрати ты уже нести эту чушь, – поморщился Меркурио.

– Все жиды – свиньи, – с вызовом заявил Цольфо.

– Так-так, давай-ка сюда меч, дружочек, – с упреком вмешался солдат, забирая у мальчика оружие.

Остальные вояки больше не смеялись.

– Этот доктор спас жизни многим из нас. Прислушайся к словам своего друга, завязывай с такими разговорами.

Солдаты разошлись по своим делам.

Цольфо сплюнул на землю.

«Он больше не похож на маленького мальчика», – подумалось Меркурио. Цольфо ожесточился. Пред внутренним взором Меркурио предстало опустошенное пожаром поле, черное, потухшее, но где-то в глубине жар еще тлеет.

Мальчик повернулся к фургону с провиантом. Проследив за его взглядом, Меркурио увидел, как Исаак и его дочь спускаются по ступеням, чтобы позавтракать на свежем воздухе.

Цольфо что-то неразборчиво пробормотал, стиснув зубы.

– Прекрати, – прошипел ему Меркурио.

Мальчик посмотрел на него с презрением.

– Вам двоим, может, и наплевать, но не мне, – с горечью произнес он. – Эти сволочи убили Эрколя. И я им этого никогда не прощу.

– Никого они не убивали, – поправила его Бенедетта. – Да пойми же ты наконец!

– А человек, убивший Эрколя, сейчас уже мертв, ты ведь сам видел, – напомнил Меркурио. – Я сам его зарезал.

– Это был не человек, а жид, – прорычал Цольфо.

– А ну перестань! – Меркурио встряхнул его, чтобы привести в чувство. – Мы не можем идти по тракту одни, нам нужна эта процессия.

Не успели они доехать до границы Ватикана, как их задержали солдаты и отобрали телегу с лошадьми и всеми припасами. «Конфисковали», как они выразились. Правда, золото вояки не нашли. И Бенедетту они не тронули, – вероятно, их удержало уважение к сутане священника, как и предсказал Скаваморто.

– А ну смотри на меня, ты, дурилка! – втолковывал Меркурио. – Мы не знаем, нет ли в округе разбойников. Ты что, хочешь, чтобы из-за глупостей, которыми ты забил себе голову, Бенедетту трахали до тех пор, пока она не умрет?