И пошел я работать по разным техническим службам по Рязанско-Уральской железной дороге, дойдя до самого Урала. В то время была большая нужда в инженерах по возведению насыпей под сами железнодорожные пути. Я без труда овладел этим ремеслом и работал уже помощником инженера на строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали.

Так, возводя и укрепляя насыпи, дошел я почти до конца России, почти до самого Порт-Артура, когда разразилась война с Японией.

В то время в этом портовом городе еще не было окончено строительство крепости и укрытий для артиллерии, работам еще долго надобно было продолжаться, конца им не было видно. И бывшие невдалеке от Порт-Артура бригады, занятые на строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали, отправлялись на срочную подмогу строителям крепости.

Мы работали не жалея себя и дни и ночи, дабы защитить отечество наше. Были среди нас и полковые священники, монашествующие батюшки, но и они подвернув полы ряс своих, чем могли, помогали на стройках.

Мы как могли, держали оборону одиннадцать месяцев, да продержались бы и более того, но те, кто командовал нами сдали нашу крепость, мы со слезами обиды за Родину еще пытались обороняться в своем укрытии. Но оборона не сдержала японцев, и мы попали в плен.

Нас поместили в приюте для пленных в городе Нарасино, примерно в тридцати верстах от Токио. Поселили нас в огромные бараки, но обращались с нами довольно хорошо. Мне приходилось видеть как при строительстве Транссиба начальство обращалось с присланными ссыльными, это было нечеловеческое обращение, в Нарасино все было хорошо и только боль за сдачу нашей крепости разрывала наши души.

Японские власти охраняли нас, хотя нам и некуда было бежать, а внутри лагеря мы сами заправляли хозяйством. Сами убирали бараки и дворы, готовили пищу и даже стали печь хлеб. На обед у нас всегда был суп и рис с куском мяса или рыбы.

На помывку мы ходили чуть не каждый день, белье стирали часто и поэтому вшей ни у кого не было.

Японские власти даже награждали многих из нас специальными медалями за то, что мы держали бараки и дворы в чистоте и порядке. Это было весьма умилительно.

Великое усердие по отношению к нам, пленным проявил глава Русской духовной миссии в Японии отец Николай Касаткин. Многие из нас даже не знали, что такая миссия существует, и вдруг православные японцы стали привозить нам Святое Евангелие, иконки, духовные книжки и другие светские книжки на русском языке.

Помню, когда я получил из рук доброго японца книгу “Краткое руководство к познанию простых и сложных машин” невесть как к нему в руки попавшую, я прослезился. Эту книгу я прочел несколько раз. Сомнительно, что эту книгу привез из России отец Николай, наверное, она была в чьей то библиотеке и этот человек по своей доброте передал ее нам, плененным в утешение.

Но самое главное событие моей жизни, какое даровал мне Милосердный Спаситель, ждало меня впереди и было уже близко.

Однажды староста нашего барака объявил, что сегодня к нам придет батюшка и мы можем у него поисповедоваться и побеседовать с ним. Мы подумали, что это какой то батюшка из Порт-Артура или из другого какого места, попавший в плен, и его японские власти возят по приютам плененных дабы он отправлял различные требы.

Но когда мы увидели этого батюшку, нас поразил его вид. Перед нами стоял японец в рясе и с наперсным крестом. Вот те – на, батюшка – японец. Он заговорил с нами по-русски, спокойно, не спешно. Его лицо лучилось любовью, а глаза – узкие щелочки как будто видели Бога. Бог отражался в них как в зеркале. Это лицо пронзило мое сердце. Я вспомнил этого человека – это был тот самый батюшка-башкир, коего я видел в родной деревне, указующим на восток.

После общей беседы мы, кто хотел, стали подходить к батюшке на исповедь.

Я стал жаловаться батюшке на разлуку с Родиной своей, на отлучение от отчего дома, на то, что будучи молодым и сильным не могу приносить пользы отечеству своему и наверное за грехи мои мне выпала таковая участь.

Отец Павел ответил мне:

– Принимай вещи такими, каковыми они являются. Не по твоим грехам гибли люди. И многим надлежало по воле Божией побывать в плену. Те, кто погибли, защищая отечество свое, уже предстоят пред престолом Божиим. Кто то от этого обратится в веру Христову, кто то проникнется любовью к людям ибо тяготы и лишения делают человека чище и закаляют волю его. Да и многие местные, явили себя как добрые самаритяне, а есть и такие кто крестился в веру Христову.

Сказал я батюшке:

– А как же мы без родных храмов, без исповеди и причастия?

Он ответил мне:

– Все вы ходили в храм на Родине, все вы исповедались и причащались. Настало время проверить стали ли вы все Храмами Бога Живого, ибо сказано – Бог не в рукотворных храмах живет. Что пользы от беспечного хождения в храм, ежели ты Бога не ищешь, а как машина все исполняешь? Ведь сказал тебе Господь - се, стою у двери, и стучу: если кто услышит голос Мой, и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. Вечеряй с Господом везде – и в отечестве своем и в плену, и в радости и в горе.

Я рассказал батюшке о том, как будучи отроком, встретил его в родной деревне и он сам указал мне путь в Японию, где мню я, освятится сердце мое светом Христовым.

Отец Павел улыбнулся как то ласково и хитро и ответил на это:

– Солнце Правды восходит не в Японии и не в России, а в сердце человеческом и Свет Его просвещает сердце. После чего, по слову Писания, пребывает тот человек в Боге и не надобно ему от мира ничего, становится он нищим духом. Ему уже и слова не нужны, ибо они нужны тоько для выражения смысла. А человек тот, пребывая в Боге постиг самый главный смысл в жизни человеческой. Но это происходит только по милости Божией, не может человек сам заработать это заслугами своими, коих у нас быть не может. Поэтому молись и проси у Бога вразумления и милости.