Сделав еще один выстрел, мужчина достает из кармана несколько патрон и вставляет одну за другой в свое оружие. Только сейчас мне удается заметить его завязанные в хвост длинные, скорее всего, волосы. Черт лица не разглядеть, как бы я ни старалась. Моим глазам не победить темноту.

– Уходи отсюда, пока тебя не ранили, - произносит он, но на этот раз более спокойно.

Интересно, все мужчины такие глупые? Я даже не знаю, насколько далеко я от города, а он просит уйти!

– Ты бы меня и не увидел, если б я знала куда идти! Я потерялась!
– кричу я.

– А мы разве перешли на «Ты»?
– ухмыляясь, спрашивает он, заряжая свой пистолет.

Я чувствую себя неловко. Меня с детства приучали обращаться к незнакомым людям на «Вы», а ко взрослым тем более! Если бы няня или родители слышали меня сейчас, то наверняка бы наказали. Когда я не умела держать язык за зубами при взрослых людях, мне постоянно попадало. По мнению родителей, я должна молчать, когда со мной заговаривает взрослый человек. А это весьма глупо, согласитесь?

– Но ты же ко мне не на «Вы» обращаешься, - хмыкнув, произношу я.

Как вдруг, ни с того ни с сего, он громко и зловеще начинает смеяться. От его злобного смеха мне совсем не по себе. Теперь он точно не поможет. А от этой мысли мне становится тоскливо и страшно.

– Я должен извиниться перед Вами?
– смеясь, спрашивает он.

Должно быть, он так шутит. А может, нет. С детства я не любила, когда надо мной смеются. Особенно, когда это делают родители. Иногда их смешило мое поведение: я всегда обнимаю их при встрече, по возможности встречаю с работы. Наверное, им становится смешно от того, что я люблю их, невзирая на то, что любовь эта не взаимна. Да, наверняка это так. От наплыва грустных мыслей в моих глазах случается потоп, и я чувствую, как теплая слеза стекает по щеке. Я опускаю голову.

– Я хочу домой, - тихо бормочу себе под нос.

– Здесь тренируются бесстрашные, - говорит он.
– Идет игра. Они не поведут тебя домой, даже если ты поцелуешь их в зад, - произносит твердо он, а затем встает на ноги в неполный рост и осторожно пробирается сквозь кусты.

Я решаюсь идти за ним. Раз уж он имеет смелость говорить за других неофитов, наверняка держит власть над ними. Тихо пробираясь за мужчиной, я случайно спотыкаюсь и падаю, ударившись коленом обо что-то твердое. Я чувствую, как боль терзает мое колено, и я начинаю стонать. Положив на него руку, ощущаю что-то теплое. Должно быть, это кровь. Я начинаю плакать. То ли от боли, то ли от беспомощности. Мужчина оборачивается, и я слышу, как он тяжело вздыхает. Из леса вновь слышны чьи-то голоса, но я уже не обращаю на них внимание. Мне холодно, страшно и грустно. Мое внимание сосредоточено на незнакомом мужчине, который может мне помочь. Он точно знает где мы находимся и как попасть в город.

«Они уже у флага! Прикрой их!» - донеслось из леса, и я заметила, как стоящий напротив меня незнакомец расслабился и выпрямился.

– А что за флаг?
– осмеливаюсь поинтересоваться, хотя понимаю, что мой вопрос совсем некстати.

Какое-то время он просто смотрит на меня, а затем идет туда, откуда донесся голос. Я пытаюсь идти за ним, но у меня это плохо получается. Боль в моем колене так и не утихла, поэтому я то скачу на одной ноге, то хромаю. Пытаюсь не отставать, но у меня почти нет сил, чтобы двигаться дальше. Не заметив небольшой бугорок, я спотыкаюсь и вновь совершаю фирменное падение. Отдышавшись несколько секунд, поднимаю голову и вижу, как двое мужчин разговаривают, затем расходятся. На меня надвигается силуэт крупного мужчины, который запнулся об меня у тех кустов. Я совсем обессилена, чтобы подняться на ноги, поэтому я просто лежу на животе и смотрю на то, как он направляется ко мне. Наверное, хочет покончить со мной, убив или покалечив. Но незнакомец проходит мимо, подходит к упавшему дереву, которое обогащено большими палками и уже засохшими листьями. Ломает палку, но зачем? Лишив мертвого дерева одной из его рук, он счищает с нее мелкие сучки и кидает мне.

– Обопрись на нее всем телом и поднимись на ноги. Потом используешь ее в качестве опоры во время ходьбы. Ясно?
– говорит он весьма уверенно, а значит, хочет мне помочь. Я делаю все, как он сказал и поднимаюсь, облокотившись об палку. Затем смотрю на него и пробую сделать несколько шагов, которые достаются мне с весьма мучительной болью. А может, не такой уж и мучительной. Но болевые ощущения все равно есть.
– Тебе повезло, потому что сегодня нам по пути. Если хочешь выжить во время дороги домой - выполняй все то, что буду говорить я. Ясно тебе?
– произносит он, глядя по сторонам.

Я киваю и приближаюсь к нему.

– Меня зовут Гвендолин, кстати, - говорю я ему так тихо, что боюсь, что он не услышит меня. Он молчит. Значит, точно не услышал. Вздохнув, я медленно иду дальше.
– А как тебя зовут?
– осмеливаюсь спросить я, хотя не рассчитываю на ответ.

– Эрик, - отвечает он.

Я улыбаюсь и молча иду за ним.

========== IV. Eric ==========

Темно, хоть глаз выколи. И черт меня дернул связаться с этой беспомощной калекой. Боковым зрением замечаю, что она медленно плетется, и замедляю шаг.

– Ну, ты скоро там, беспомощная? Или тебя оставить тут?

Перепуганный взгляд, и она идет быстрее, а я ухмыляюсь. Захотела в город - пусть терпит. Не понесу же я ее на руках. Через пару минут мы выходим к железнодорожным путям, шпалы которых напоминают мне мертвые тела одиноких, задушенных змей. Как ни странно, поезда не слышно. Я ожидаю его прибытия через пять или десять минут, может быть, хотя, по правде говоря, и понятия не имею, когда он прибудет.

– И все же надо было выучить это расписание, - тихо бормочу под нос.