День потери непременно требовалось чем-то скрасить. В обязательном порядке. Сугубо по данной причине Главврач, едва пробил полдень, направилась куда-нибудь развеяться. Из всех мест подходящей кандидатурой был близстоящий кабак, который у нас любят красиво называть на французский манер — ресторан. Но здесь иная проблема. С кем пойти? Требовалась исключительно душевная компания. В качестве последней ни муж, ни ближайшие подруги не рассматривались. Первым в списке надёжных собутыльников стоял старый знакомый, заместитель Пубернатора по совместительству, Щержук Дмитрий Диванович. Именно он покровительствовал Г. Г. Иовелькиной при различных вневедомственных проверках. И именно с ним она и поделилась историей о беспределе ревизоров. Щержук поведал об этом Пубернатору. Пубернатор поделился с Дуровцевой. Дуровцева, за бутылочкой, с нашей заведующей. А та, в свою очередь, с нами. Между делом.

На следующее утро голова обобранной начальницы трещала. «Всё же в нашем общепите бодяжат коньяк не хуже, чем мы мухлюем с анализами», — размышляла про себя Галина Георпиевна, открывая третью бутылку с минеральной водой. «Боргоми» — гласила красочная этикетка. «И здесь обман», — выдохнула Иовелькина огорчённо. Ведь даже самый последний негурман при первых глотках сознавал: воду брали где-нибудь под Новокузнецком, со скважины номер 153. В смысле, улица Труда, дом 9, квартира 153. За этими мыслями она и перешагнула порог родного Центра планирования семьи.

Войдя в кабинет, Главврач с тоской посмотрела на опустевший сейф и решила хоть немного скрасить душевную боль внеочередным обходом своих владений. В подобные минуты тоски лишь разгон служащих и проведение им хорошей взбучки возвращали Георпиевну к жизни. Иногда, если, по её мнению, не хватало выволочки на местах, Иовелькина применяла оружие массового поражения. Она собирала весь коллектив в большом актовом зале и начинала орать. Исключительно в похожие моменты Галька-пудель становилась в позу кухарки, часто-часто топала ногой и кричала: «Суки, суки, суки, суки».

Сегодня же сил выступать перед толпой не было. Зато проинспектировать ультразвуковую диагностику — легко. Прям чешется проверить, как там делишки обстоят. Нет ли левака, да и вообще. Поднявшись в необходимый кабинет, Галина Георпиевна ногой распахнула дверь. Никак не поприветствовав подчинённого врача, Иовелькина сразу стала придираться практически ко всему. Похоже, где-то глубоко внутри неё всё же сидел природный дух настоящего вояки. Может, наследственность. Может, дедушка полковник. В любом случае, Главная даже до столба умела докопаться с изяществом.

Первой досталось макулатуре.

— А что у вас с журналами учёта? — строго спросила Пудель, небрежно листая увесистые книги с пациентами.

— Что-то не в порядке? — искренне удивилась врач-УЗИст.

— Да, всё не в порядке, — повысила тон Г. Г. Иовелькина и заметила обобщённо: — Документация так не ведётся! Хаос полный!

— Извините, но сотрудники Счётной палаты именно так рекомендовали оформлять, — пыталась защититься доктор, не подозревая насколько жестоко одноимённые сотрудники обошлись с несчастной начальницей.

— Да мне плевать, кто там что сказал! — забрызгала слюной кушетку Главная. — Документация ведётся так, как Главврач говорит!

С этими словами разгневанная начальница бросила ненадлежащей бюрократией (один журнал, как все мои три книжки) в направлении подчинённой. Журналы, видимо, хотели навсегда запасть в память врача-специалиста, поскольку, описав изящную дугу, они врезались прямо в голову доктора. Хрясь… и её увезли в институт Паленова с ушибом головного мозга первой степени!

Вызов № 26 ВОВРЕМЯ ЛИЗНУТЬ

Язык — грозное оружие.

Им не только можно слова извергать.

Ушиб головного мозга — серьёзная травма. Это вам не сотрясение какое-нибудь. Подобные увечья на статью тянут. Причинение тяжкого вреда здоровью. Но, Галине Георпиевне в очередной раз повезло. Оказалось, что на вторую дачу она не успела приобрести мебель из красного дерева. Стандартная процедура сейф — руки — судорожные пальцы — транш людям спасла Главврача от уголовного наказания.

Правда, горечь от потери очередной суммы не смывалась ничем. Даже приближёнными к чистому спирту жидкостями.

В нашей же больничке основные вопросы решались в обход презренных купюр. Начальство и некоторые подчинённые давно нашли обоюдоприятный способ ликвидации проблем.

Итак, Михалыч работал в нашей больничке точно проклятый. От желающих и нежелающих (но вынужденных) залечь в славную ГБ не было отбою. Тащился совершенно различный контингент, и казалось, что никогда не зарастёт народная тропа. Благо хоть сумасшедший приём облегчался полным отсутствием необходимости расписывать назначения. Как вчерашний день любой врач помнил стандартный инструктаж заведующей.