– Не разрешу никогда! Твой дом здесь!
– выкрикнула бабушка.

Я встала из-за стола.

– Я не спрашиваю разрешения, а ставлю перед фактом.

Вышла с кухни, подхватила сумку из коридора и прошла в свою, пока еще, комнату. Начала собирать вещи первой необходимости. Я пока не представляла, куда мне идти и что делать, но здесь я не останусь точно, не сегодня.

Услышала, как следом за мной в комнату вошли бабушка и дедушка. Бабуля кричала на меня, плакала, угрожала, просила дедушку сказать, чтобы я остановилась, но я, не обращая на нее внимания, продолжала собирать вещи. Когда все было собрано, я остановилась и попыталась отогнать слезы. Сделала глубокий вдох и, повернувшись, крепко обняла бабулю, целуя в мокрые от слез щеки.

– Бабушка, милая моя, родная. Я так сильно тебя люблю, но я перееду, независимо от того, пустишь ты меня или нет. Давай расстанемся на хорошей ноте. Я каждый день буду приходить, обещаю!
– чувствовала, что бабушка плачет и между всхлипами говорит «не пущу», оторвалась от нее и обняла дедушку.

– Я просто не могу, дедуль…

Он обнял меня сильнее.

– Знаю. Просто позвони, как доберешься.

Я кивнула и, взяв сумку с пола, оставила плачущую бабушка в объятьях дедушки, зная, что он ее успокоит.

Мать сидела на том же месте и просто пила чай, мы встретились с ней глазами, и она отсалютовала мне чашкой.

Вышла на улицу, и в легкие тут же попал обжигающий, морозный воздух.

Вот тебе и начало года, думала я, пока шла по улице. Слезы застилали глаза и мешали видеть. Я села на ближайшую лавочку и, опустив лицо в ладони, заплакала, выпуская все накопившиеся эмоции наружу. Сколько еще эта женщина будет портить мне жизнь. А бабушке и дедушке? Неужели они верят, что она исправится? Наверное, каждый родитель верит… Но моя вера закончилась. Я не представляю, что мне делать дальше, как жить. И самое важное – где? Я бы могла позвонить подругам, но мне совершенно не хотелось ничего им объяснять. Поэтому, поймав такси, я приехала только к одному человеку, который может мне сейчас помочь.

Позвонила в звонок и испугалась, а вдруг его нет дома? Но спустя несколько мгновений парень открыл дверь.

– Ты говорил, что теперь мой должник… можно я поживу у тебя?

Юра просто кивнул и, взяв сумку, провел меня внутрь.

Как я и думала, парень не задавал никаких вопросов, за что я была ему благодарна. Он сказал, чтобы я заняла свободную спальню. Расстелив кровать и позвонив дедушке, я сразу же легла. Меня удивило, что слез больше не было. Да и правду говорят, слезами ничему не помочь. Все слезы из-за матери я выплакала еще в детстве.

Я проснулась и с ужасом поняла, что опаздываю на работу. За рекордные сроки собралась и, написав Юре записку, что ухожу и у меня нет ключей, повесила ее на холодильник. Пулей вылетела из квартиры.

Не успела я перешагнуть порог деканата, как преподавательница философии завалила меня кучей бумаг, как оказалось это план работы на это полугодие. Я тут же принялась за работу, пока меня никто не отчитал за опоздание.

Набирая текст, я постоянно поглядывала на двери кабинета Андрея Викторовича, желая увидеть его хоть одним глазком, но та оставалась закрытой. Я даже не знаю, был ли он на месте или нет. Но понимала, что встречи не избежать, хотя бы ради той презентации, которая была у меня уже готова.

Когда наступило время обеда, те немногие преподаватели, которые сегодня вышли на работу, ушли обедать. Мне кушать не хотелось, поэтому я решила продолжить работать, попутно размышляя, позвонить бабушке или нет.

– Леся, - прошептали и подули мне в ухо.

От неожиданности я тихо ахнула и чуть не свалилась со стула. Юра, улыбаясь, как голливудская звезда, обошел стул и сел на краешек моего стола. Я закатила глаза.

– Давай иди отсюда, пока никто не пришел, - вместо приветствия и благодарственной речи сказала я.

– Какая ты серьезная. Мне это нравится, - сказал парень, - я привез тебе ключи от квартиры. Сегодня гуляю с пацанами и не хочу, чтобы ты спала около двери в ожидании меня. Хотя, если ты будешь стоять на коленях неглиже и покорно ждать своего Хозяина…

Я не дала ему договорить, встала со стула и оттолкнула нахала. Тот засмеялся и примирительно поднял руки перед собой. Внезапно Юра схватил меня за ладонь и вложил в нее ключи, а затем резко притянул меня к себе и поцеловал в губы. Я не отвечала на поцелуй, но этого и не требовалось, он испытывал меня. Ухмыльнувшись, парень подмигнул мне и вышел из деканата.

Я оперлась ладонями о стол и посмотрела в сторону двери Громова. А та, к моему ужасу, была открыта. Андрей Викторович стоял около нее и, не мигая, смотрел на меня. Я в ответ смотрела на него, впитывая его облик. Словно алкоголик, перед которым поставили желанную выпивку, перед которой слабели колени, начинались трястись руки и пропадал голос. Ничего не сказав, Андрей Викторович захлопнул дверь своего кабинета. Заставляя меня вздрогнуть от громкого звука разбившихся, глупых мечтаний.