В школе я первым делом попартизанил возле медкабинета и узнал, что

гинеколог ещё принимает, глубоко вздохнул и с лёгким сердцем отправился на уроки.

Мне казалось, вся школа видит моё подавленное состояние. Что все пожалеют и не будут спрашивать болящего. Впрочем, почему болящего?

Состояние моё было превосходным, энергия била ключом, хотелось с кем-нибудь шутливо побороться, что я и сделал с моим бывшим врагом Тимкой, который схватил меня из-за угла. Я уронил его на пол, кто-то напал на меня, Толик напал на напавшего, была бы славная свалка, если бы

не физрук. Он за шкирку поднял нас всех и сказал: - Ага, Денисова-Денисов готов для физкультуры.

– У меня нет формы, – задушено прошипел я. – И вообще, я даже в футбол не играю, врачи запретили.

– А борьбу забыли запретить.

– Про борьбу ни слова… О! Павел Евгеньевич! У вас же связи!

– Что за связи тебя интересуют?

– Хочу заниматься самбо.

– Кто тебе запрещает? Справку о состоянии здоровья, свидетельство о рождении, согласие родителей.

– Справку я могу добыть, но свидетельство мне не подделать.

– Зачем тебе подделывать свидетельство о рождении?

– Вы же знаете, что там написано?

– Ну и иди с девчонками занимайся.

– Не, я хочу с ребятами.

– Да там такие девчата, что вас всех, вместе взятых разбросают, с некоторыми даже я не связываюсь.

– Дело не в этом, видите ребят? Они тоже со мной хотят позаниматься, что, мне их к девчонкам вести?

– А что, они против? – засмеялся физрук, - хорошо, я поговорю о тебе с Василием. А на физкультуру приходи. Сильно мучить не буду, но физически развиваться тебе надо.

– Хорошо, Павел Евгеньевич, только предупредите пацанов, а то они меня стесняются.

– Странно, это ты долж… Кхм. Стеснятся. Разбирайтесь сами, - и ушёл.

А я вдруг почувствовал, что прокладочка у меня от нашей возни немало сдвинулась. Я представил, что может быть, и густо покраснел, затравленно глядя на друзей.

– Что, Саша, в туалет хочешь? – прошептал Димка, - пошли, проводим.

…Хорошо, что в туалете старшеклассников не было: было ещё тепло, и они курили за школой.

Я быстренько поменял прокладку и застыл, держа в руках слегка окровавленную. Куда её девать? В мужском туалете? Да любой догадается!

Чёрт побери! Я свернул её и запихал в пакетик с чистыми. Вытерев пот, выскочил из туалета.

Ребята стояли у двери и никого не пускали. Малыши возмущались: «Скоро звонок!»

– Побежали на уроки! – сказал я, и прозвенел звонок.

На уроке физики меня вызвали к доске.

Тему я знал неплохо, ответил, потом задал вопрос, которым нас огорошил Юрка, о законах, которые работают лишь в идеальных условиях.

– Ну почему же, обязательно в идеальных? – задумчиво ответил физик, просто некоторыми условиями можно пренебречь, если нужный грубый расчёт. И кто это тебе сказал?

– У меня есть брат шести лет.

– Замечательно, и что он ещё тебе сказал?

– Сказал, что все числа и значения мнимые и надо иметь это в виду.

– У твоего брата, какая учёная степень? – Задумчиво спросил он, – то, что он говорит, верно, но сейчас это сложновато для вас.

Класс обиженно затих.

– У тебя брат что, вундеркинд?

– Нет, он сказал, что у него открыты глаза.

– Замечательное качество. А тебе он не обещал открыть глаза?

– Он что-то темнит.

На уроке географии меня опять вызвали. Вот тебе и недомогание.

Я увлечённо рассказывал о Серенгети, когда мой взгляд упал на Мадагаскар. Он соединялся с материком. Мне стало жарко.

– Ну что замолк, Денисов, вдохновение кончилось?

– Семён Львович, - показал я указкой на перешеек, - Давно это у вас?

В классе раздались смешки.

Учитель подошёл ко мне.

– О чём ты спрашиваешь, Саша?

– Давно Мадагаскар стал полуостровом?

Ребята засмеялись.

– Помолчите, горе-географы, - обернулся Семён Львович. Где ты видел, что Мадагаскар – остров?

– На всех картах. «И Юрик вчера возмущался».

– Принеси такую карту, любопытно посмотреть.

– А это, - показал я на Суэц, - это пролив, или канал так размыло?

– Да у Сашки после контузии память отшибло! – крикнул кто-то из мальчишек, - Его по голове уд… головой ударился, несколько дней отлёживался.