– Я предупреждал за два дня, что у нас в воскресенье дело!

– Ты не предупреждал, что будешь выть, как волк на луну.

– Если бы я выл, бежали бы отсюда, а не сюда: - в дверь просунулась любопытная мордашка Юрки, и обеспокоенное лицо мамы.

– Что вы здесь делаете?

– «Мохито».

– Алкогольный? – поинтересовался папа.

– Пока нет, - я открыл стакан блендера, понюхал, помешал ложечкой, ещё было много волокон.

– Дайте ещё немного повзбивать, всё равно вы уже не спите.

– Зачем вам это?

– Немного позже вы всё узнаете. Операция секретная. Я даже Юрика не беру.

– Почему? – спросил Юрик.

– А действительно, почему? Собирайся, без тебя явно ничего не получится.

– Куда вы тащите ребёнка?! – воскликнула мама, не успев поймать юркого Юрку. – Ты, кажется, говорил, что это очень опасно.

Я переглянулся с Толиком. Тот пожал плечами:

– Ну, в гневе он страшен…

– Сколько процентов опасности?

– Процентов сорок…

– Толик, тебя надо изолировать от этого хулигана, ты знаешь, что он на учёте в полиции?

– Конечно, знаю, мы вместе были, когда на нас напали, сегодня мы опять с ними дрались.

Мои родители вытаращили глаза.

– Саша, ты сколотил банду?

– Банду, не банду, но человек тридцать есть.

– Саша, Толик, объясните, пожалуйста.

– Считайте, почти весь наш класс, почти весь наш двор, двор Толика… Нет, больше будет.

– И вы теперь колотите этих ребят?

– Нет, они в нашей банде.

– Ничего не понимаю.

– Мы тебя совсем запутали, мама, мы сегодня бесились с ними в коридоре, пока нас не разнял физрук. Кстати, он велел принести на следующие занятия форму.

– Я готов! – просунулся Юрик.

– А мы нет. Товарищи родители, позвольте закончить приготовления, и мы удалимся, до вечера нас не будет.

– Вы же ничего не ели.

– Легче будет бегать.

– Какая приятная новость! – воскликнул папа. Заканчивайте свою адскую смесь и проваливайте до вечера. Наконец-то мы с мамой проведём выходной вдвоём. Сашка, ты почти реабилитирована.

Мы снова завели блендер и наконец, взбили смесь.

Я попробовал. Ничего так, если довести до ума, так и не с похмелья можно выпить.

Мы набрали себе и папе Толика бутербродов и отправились на операцию.

По дороге я объяснил Юрке суть дела. Юрка почесал затылок:

– Сложное это дело, но надо попробовать.

– Конечно надо! Ты ведь тоже в футбол хочешь играть?

– Хочу, - вздохнул Юрка, - но меня не берут, говорят, слишком мал.

– Ничего, мы собрались сделать почти малышовую команду.

Дошли мы до дома, где проживал Толик с папой. Это был старый двухэтажный дом с облупившимся фасадом, с небольшим палисадником.

Толик открыл калитку и завёл в крохотный садик. Там стоял столик и две лавки. Мы уселись за столик, достали бутылку с «мохито» и водку. Смешал всё это и взболтал.

– Ну, Толик, выводи испытуемого.

– Сейчас, я открою окно.

– Юрка, накрываем стол.

Мы достали из рюкзака разовые тарелки, стаканы, порезали овощи, разложили бутерброды, нашлись напитки и нам, мы купили сок, а Юрка выпросил лимонад.

Окно раскрылось, выглянул Толик. Он пожал плечами: - папа спит.

– Будем будить, - сказал я и подошёл к окну.

Спёртый запах застарелого алкогольного перегара и прочей дряни шибанул в нос. Не понял, как Толик умудряется выглядеть чисто и опрятно?

На диване лежал мужчина.

Я сел на подоконник, свесив одну ногу наружу, вторую поставил на подоконник.

– Так и живёшь? – спросил я. Толик кивнул: - у меня своя комнатка, там и живу, есть ещё кухня.

– А здесь?

– Здесь у нас зал.

– Здесь проходят оргии?
– Толик кивнул.

– Кто ещё участвует?

– Сосед, дядя Коля.

– Где он? надо позвать. Ладно, это потом. Тащи гитару, будем начинать операцию.

Мы не стали расталкивать папу Толика, устроились за столом, сделали два красивых бокала «мохито», украсив их дольками лимона, надетыми на края стакана. Толик понастраивал гитару и задумчиво сказал: вообще-то у папы сегодня день рождения, ему сегодня исполняется 37 лет.

Почему-то вспомнилась песня Высоцкого про роковые 37, где и Пушкин, и Маяковский… Отбросив грустные мысли, предложил прореветь «С днём рожденья тебя!»