– Да, я уже проконсультировался с кем надо, - скромно ответил я.

– И не обижай Александра, а то он сейчас влюблённый и глупый, будет во всём тебя слушать, и ходить за тобой, как бычок на верёвочке, - обратился он к Саше, - Все они любительницы вить из нас верёвки. Тебе, Саша, далеко? Давай я тебя отвезу, да и Толика прихвачу, хорошо?

Толик скорчил недовольную рожицу, но не стал протестовать.

Мы, молча, допили чай, и стали прощаться. Мы с Сашей мысленно поцеловались, и он вышел вместе с папой и Толиком. Я шумно вздохнул и поплёлся на кухню, слушать Юрика. Честно говоря, его заключения я боялся больше, чем папиного. Папа пусть сам меня боится.

Юрка с мамой, молча, ждали меня на кухне.

Я налил себе трясущимися руками чаю и сел за стол, чувствуя, как отливает кровь от щёк.

– Что побледнел? – спросила мама. Как влюбляться, он не бледнеет, как отвечать за свои поступки, так: пожалейте меня, бледного…

– Не печалься пока, братец мой любимый, - пропел Юрка, - будущее твоё темно, но предсказать можно. Ваши жизненные потоки начали срастаться, что значит, не увлечение это, всё слишком серьёзно. Вот это уже плохо. Лучше было бы минутное увлечение, даже с глупостями.

– Что-то мне уже становиться плохо, - простонал я.

– Не до шуток. Если вы расстанетесь, ваши души будут истекать кровью…

Мне показалось, что меня ударило током:

– Почему мы должны расстаться?

– Вот и я говорю: постарайтесь не расставаться. Это я уже объяснил Саше, и, кажется, он понял.

– Ты пугаешь меня, Юрик.

– Лучше напугаться заранее, и быть готовым ко всему.

Мне расхотелось пить чай.

– А если…

– А если вы не расстанетесь, вам не будут завидовать только камни.

– Спасибо на добром слове, - сказал я уныло, - к сожалению, жизнь вся состоит из встреч и разлук, боюсь, нам не избежать этого.

– Я рад, что ты это понимаешь.

– Мама, можно, я пойду? – спросил я.

– Иди, Сашенька, мне тоже надо подумать.

Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Что нового сказал мне Юрик?

Мне и сейчас хотелось, чтобы Саша сейчас лежал рядом со мной, мы бы обнимались и целовались, и не могли бы насытиться друг другом. Я потянулся к нему всей душой, и мне показалось, что я слышу ласковый ответ, успокаивающий меня: я рядом, я с тобой, успокойся, малышка!

Я счастливо улыбнулся и моментально уснул.

Утром запищал будильник, который я положил с вечера под подушку.

Быстро задушив его, обнаружил под боком свернувшийся клубочек братика.

Нежно поцеловав его в макушку, отправился в ванную. Сделав все дела, я начал утреннюю гимнастику. Я уже подтягивался на перекладине пять раз!

Ну, почти пять. Ладно, не дадите соврать, но три раза – это точно!

И допрыгивал уже раза со второго – третьего, мягко приземляясь на цыпочки, чтобы никого не разбудить грохотом своих костей.

Прозанимавшись до пота, побежал принимать душ, потом приготовил завтрак на всех. Несмотря на грозные предупреждения нашего оракула, настроение моё было превосходно. Я даже напевал какую-то песенку: сейчас я пойду в школу, там меня ждут друзья, любимые учителя, Толик…

И сердце сладко заныло: Саша будет ждать меня на входе. Так, с глупой мечтательной улыбкой и закрытыми глазами меня и нашли на кухне мама с папой. Папа, как всегда, нёс сонного брата.

На физкультуре ребята стали спорить, в какой команде мне играть: с девочками, или с мальчиками. Спросили меня.

Я ответил:

– Пока ничего серьёзного у меня с Сашей не произошло, я буду принадлежать обеим командам, и разыгрывать буду с помощью монетки.

Установившаяся после моих слов мёртвая тишина удивила меня. Я поднял голову от монетки. Ребята и девчата смотрели на меня с открытыми ртами.

– Вы чего? – испугался я.

Ленка Бузыкина, моя ровесница, но уже начавшая сформировываться, сказала за всех: - Так вы ещё с Сашей… не того?

– Чего – того? – насторожился я.

Ленка беспомощно посмотрела на ребят.

– Все думали, что вы уже, как муж и жена, - разрешил сомнения Борька Гуревич, протирая очки. Все вам завидуют. Белой и чёрной завистью.

Я вздохнул.

– К сожалению, мне ещё слишком рано. Я специально ходил к гинекологу, проконсультироваться. – Почему-то здесь словосочетание «ходил к гинекологу» не вызвало ни у кого, даже у физрука, ни тени улыбки.

– Бедная Саша… - Пронёсся вздох.

– Девочки, не надо драматизировать, да, не скрою, очень хочется, но наши неокрепшие тела не готовы к этому. Мальчики – да, но они слишком нетерпеливы, и могут на всю жизнь оставить нас, да и себя тоже, несчастными. Потому что своему любимому надо доставлять радость, а не боль. Сегодня девочка уступит мальчику, а потом тот же мальчик скажет: - «я у тебя, оказывается, не первый» забыв, что первым был именно он.