– Это твой папа? – спросил я.

Саша вздрогнул.

– Ты что, мысли читаешь?

– Да, дорогой, теперь ты от меня ничего не утаишь! – трагическим тоном сказал я, целуя его в щёку.

Саша с испугом посмотрел на меня.

– Не бойся, я могу видеть и слышать только то, что ты хочешь сказать, или показать, без разрешения я могу почувствовать только твою любовь. Но это можно чувствовать и без ментальной связи, не так ли? Видишь ли, Юрик хочет, чтобы мы полностью слились разумами, тогда я могу выйти на более высокий уровень, и помочь ему в чём-то.

– Он считает меня лентяем и глупой девочкой, - помолчав, сказал я.

– Никакая ты не глупая, а моя любимая, да ещё с такими способностями!

– Знаешь, что сказал обо мне дядя Коля? Способная, но бесполезная. Наверно, и Юрик считает так же.

– Давай ещё попробуем, - у меня в голове замелькали картинки.

Я рассмеялся.

– В твоём калейдоскопе не разберёшься. Саша…

– Что?

– Что-то должно произойти, чтобы мы смогли слиться разумами…

Я покраснел, когда мелькнула картинка физической близости.

– Прекрати, а то я оборву контакт.

– Так ты его держишь? – испугался Саша.

– А ты не направляй на меня всякие глупости. Лучше скажи, от меня ты что-нибудь принимаешь?

– Нет, кроме нежности, ничего.

– Придётся мне тренироваться. Я буду вызывать тебя, когда ты будешь дома.

– Но это же далеко!

– Всё равно буду. Как-то мне показалось, что ты ответил. Ты не устал меня держать?

– Как ни странно, нет. Я соскучился. Прости, что не взял тебя с собой. И в то же время, как подумаю, что ты могла заболеть в тайге, без врачей… страшно! Туда пятьсот, сюда пятьсот!

– Я после твоего звонка, так обрадовался, пошёл гулять, бесился, сильно вспотел, промок. Ты знаешь, меня Толик выхаживал, с ложечки манной кашей кормил, умывал губкой, - я улыбнулся, - мне приходилось всё это терпеть, хотя я и мог, хоть и с трудом, всё это делать сам.

– Толик хороший, я его люблю, как брата, совершенно самоотверженный. Он придёт сегодня?

– Нет, сегодня он отпросился домой, а так, ночевал со мной здесь, кормил горьким лекарством.

– Я его понимаю, и дико завидую.

– Я ещё не выздоровел.

– Ты намекаешь, что теперь моя очередь?

– Я был бы рад.

«Мама зовёт кушать»

– Пойдём, нас зовут ужинать.

Когда мы расселись за столом, я спросил:

– Мама, можно, Саша сегодня останется у нас? Мы очень соскучились.

– Пусть остаётся. Толик дома?

– Да, он, наверно, устал.

– Не устал он, его папа позвал, - сказал Юрка. «Ничего?» «Пока неважно»

– Я совсем забыл! – воскликнул я, и кинулся к «хрущёвскому холодильнику.

Вытащив оттуда тазик, достал пару селёдин, пошёл к мойке чистить.

– Ну и вонища! – сказал папа.

– Сейчас почищу, так с картошечкой… Ещё просить будете!

Селёдочка оказалась жирной, я не поленился, снял кожу, вытащил хребетик, и на блюде преподнёс на пробу.

Действительно, забытый вкус! Сельдь исчезла.

– Ленивая ты, Саша, - сказал папа, не могла больше почистить.

– Я еле на ногах стою.

– Ладно, сиди, я сам, - через некоторое время: - Чёрт, как ты с ней справляешься?!

– Ой, папа, позволь, а то селёдку жалко. Только я кости выбирать больше не буду. Каждый легко почистит сам.

Я взял ещё несколько селёдин, помыл, выпотрошил, и порезал крупными кусками. Поставил горку на стол и предупредил: - смотрите, рыбка воду любит.

– Ты это к чему? – подозрительно спросил папа.

– На воду гавкать будете.

– Ну и жаргон у тебя появился! – возмутилась мама, - Родителям такое сказать!

– Это не жаргон, скоро сами поймёте.

Селёдку, почищенную мной, съели в охотку всю.

– Да, согласился папа, Саша не перестаёт удивлять, всегда думал, что селёдка солёная, как, не знаю что, а тут такая вкуснотища! Повезёт же её мужу! – В пространство сказал он. Саша чмокнул меня в щёку.

Селёдку запили чаем, и разошлись.

Мама зашла к нам в комнату.

– Саше где постелить?

– Если можно, сделай из стульев топчан рядом с кроватью.

Мама подозрительно посмотрела на нас.

– Не волнуйся, мама, я ещё слишком слаб, чтобы думать о таком.

– Я тоже надеюсь на Сашин здравый смысл. Прими лекарство, сейчас принесу воды.