— Только если флорист — Кларк Гриффин.

Желудок Лексы кренится и валится вниз:

— Костиа.

— «Не могу дождаться ужина на выходных!» — щебечет Костиа, держа телефон в руках и читая сообщение. — С ёбанным подмигивающим смайликом.

— Костиа, это…

— Всё не так, как кажется? — спрашивает Костиа, прерывая её. — Серьёзно, Лекса? Потому что это выглядит так, словно ты проводишь время со своей бывшей за моей спиной.

— Ты же знала, что я хотела попытаться быть с ней друзьями, — защищается Лекса, переминаясь в дискомфорте с ноги на ногу.

— И это значит, что ты запланировала с ней что-то, не сказав об этом мне? — бросает вызов Костиа. — Это означает, что ты болтаешься с ней когда… что? Когда ты говоришь мне, что чертовски занята на работе, чтобы возвращаться домой?

— Я не болталась с ней.

Голос Костии превратился в рыдания, когда она бросает телефон Лексы на кровать и говорит:

— Этот грёбанный подмигивающий смайлик говорит о другом.

— Я клянусь, я с ней не была, — сказала Лекса, горло снова напряглось. Она садится на Кровать, и Костиа сразу отодвигается от неё. — Не была, — она не знает, что делать с руками, с телом. Она не может коснуться Костии, не может обнять её, так что она просто обвивает руки вокруг колен в надежде, что так она сохранит стойкость. — Мы просто столкнулись друг с другом в супермаркете. Она предложила поужинать на выходных как друзья, и я согласилась. Только и всего.

— Тогда зачем держала это в секрете?

— Это случилось только сегодня, — прохрипела Лекса. Слёзы стоят в глазах, когда она смотрит, как Костиа свернулась, колени прижала к груди, щёки в полосах от слёз, несмотря на гнев. — Я собиралась сказать тебе, — слова тяжелы, словно ложь, о которой знает Лекса.

— Последние ночи ты проводила в офисе, Лекса?

— Конечно, — протянула Лекса. Как и ожидалось, Костиа отстраняется и не даёт коснуться себя. — Я тебе не изменяю, Костиа. Пожалуйста, поверь мне.

— Не правда, — сказала Костиа. Вдруг гнев явился в её голосе. Кажется, будто она проиграла, словно говорит «прощай», и Лекса хочет кричать. — Ты изменяешь мне с того самого дня в галерее.

— Нет, — отрицает Лекса. — Я не прикасалась ни к кому, кроме тебя.

— Ты не касалась меня! — кричит Костиа, слезая с постели и направляясь в сторону дальней комнаты. Она ходит по комнате и прижимает руку к лицу. Она смеётся. Печально, без радости и с болью. Грудь прогибается под другой рукой, словно она пытается успокоить боль, а тело вокруг разрывается. — И самое отвратительное то, что я знала.

Слёзы с новой силой пробиваются из Лексы, стекая по щекам. Она качает головой, но слова не выходят на поверхность. Она думает, что, скорее всего, никаких слов не было бы достаточно, чтобы успокоить, восстановить то, что крушится прямо перед ней, между ними.

— Чем больше я думаю об этом, тем больше это приобретает смысла, — сказала Костиа, вытирая глаза. — Я ждала, когда ты сделаешь шаг. Я ждала… — она остановилась и прислонилось головой к шкафу спиной к Лексе. — Десять свиданий, Лекса. Десять свиданий, прежде чем ты хотя бы наклонилась и поцеловала меня. Думала, когда же ты вообще сделаешь это?

— Костиа, — прошептала Лекса, но Костиа только покачала головой. Скрип кожи о деревянную поверхность заставил кулаки Лексы сжаться, а глаз задёргаться. Напряжённость в комнате настолько плотная, что становится тяжело дышать.

— Я думала, может, ты хочешь просто всё делать медленно. Может, тебе было больно раньше. Может, ты застенчивая, — она издала ещё один короткий смешок, и комната наполнилась скрипом её головы о поверхность. — Но раньше, знаешь, ничего не менялось. Каждый шаг в наших отношениях… каждый шаг, каждый важный момент, делала я, — она развернулась, глаза нашли взгляд Лексы в этом искусственном освещении. — Иногда, ты шла сама, но большую часть времени, тянула тебя за собой, я пыталась говорить себе, что ты отрешённая, что ты просто традиционна, что у тебя проблемы с доверием. Я говорила себе, что в итоге ты будешь так же любить нас, как и я.

— Костиа, пожалуйста.

— Ты не хотела двигаться вместе, я видела панику на твоём лице, когда я предлагала, когда я говорила, что мы можем приобрести нашу первую совместную квартиру здесь, начать новый эпизод в наших жизнях. Ты не сказала «нет» потому, что никогда не говорила, потому что…

— … Потому что я не хочу ранить тебя, — плачет Лекса. Её голос громок от напряжения. — Я не могу позволить себе ранить тебя.

Костиа возвращается к постели и садится на самый уголок.

— Я знаю, — шепчет она, кивая, — но ты уже ранишь меня, Лекса.

Лекса перелазит через кровать, и на этот раз Костиа позволяет её коснуться себя. Она берёт руки Костии в свои и сжимает ладони настолько крепко, что, кажется, должно быть больно, но она не может сдержать себя.

— Я люблю тебя, — слова выходят из неё сквозь хриплые рыдания, выходящие из груди. — Я люблю тебя.

— Я видела тебя в галерее той ночью, — сказала Костиа, поворачивая свою руку в руке Лексы. Она сплела их пальцы вместе, и это действие заставляет пальцы Лексы болеть сильнее, сжимает пальцы сильнее, пока не чувствует, что хочет разорвать прикосновение. — То, как ты смотрела на неё, то, как вы смотрели друг на друга…. Я пыталась говорить себе, что это просто история, но ты никогда не смотрела на меня так.