Сейчас я здесь не один. У нас компания хорошая такая: Бэлла Ахмадулина, Элем Климов и два представителя от журнала "Искусство кино": кроме меня, молодой критик Дима Шацилло. Идем на очередное выступление.

Осень для печати - страдная пора: начинается подписка. Журналистская братия напрягается в поиске путей к сердцу читателей, агитирует. Распространенная форма - "Устные выпуски".

Мой новый главный редактор Евгений Данилович Сурков придумал послать меня в Ригу. Город культурный, там кино интересуются. "Возьмите какой-нибудь новый фильм, подберите группу и поезжайте. Свяжитесь с Бюро пропаганды советского киноискусства, они обеспечат площадки, аудиторию", - такое получил задание.

Уточню, что с моего прихода в "Искусство кино" прошло всего-то месяца три. То есть мои познания в кино близки к нулю. От одной мысли, что придется выходить на сцену, рассказывать о тенденциях мирового и отечественного кинематографа, впадаю, естественно, в сильную оторопь.

Но дело есть дело, да и учиться никогда не поздно. В календарях творческих домов высмотрел два выступления Александра Караганова - идеологического секретаря Союза кинематографистов, доктора наук, профессора и вообще большого эрудита и умницу. Думаю, он сильно удивлялся, когда обнаруживал в первом ряду на своих выступления перед драматургами в Доме литераторов, а потом и перед членами киноклубов в Доме кино, заместителя главного редактора теоретического журнала "Искусство кино" без устали за ним записывающего.

Так в моих руках оказался аккуратный блокнот, в котором содержалось все, что можно было бы повторить в Риге. Я много узнал для себя нового, и теперь был готов поделиться.

Но какой взять фильм, чтобы показывать рижанам?

Как раз к тому моменту закончил работу над художественно-документальным фильмом "Спорт, спорт, спорт" режиссер Элем Климов. "А вот спорту я не чужд! Может, эту ленту и взять?" - так подумалось, за глаза, - картину посмотрел уже в Риге.

Позвонил Элему и быстро договорились. И еще я тогда сказал:

– В делегации получаются одни мужики, скучно. Может, какая-нибудь актриса там у вас есть?

– Актрис нет, - ответил Климов.
– Там хроника, а в игровых эпизодах только мужики... Впрочем, за кадром Белла Ахмадулина читает стихи - может ее?..

– Блеск! Она согласится?

– Не знаю. Предложите...

Ахмадулину уговаривать не пришлось. По писательской линии ей тогда выступать не давали, а тут приглашение от киношников! Конечно, "да" сказала она.

На первом же показе посмотрел "Спорт, спорт, спорт". Оказалось, сильно, необычно. Не просто спорт, а метафора жизни. И старая, и новая хроника осмысленны образно, зовут увидеть в красоте человеческого тела, в беспощадных спортивных ристалищах нечто большее, чем только старты и финиши. На экране - борения человеческого духа с несокрушимыми, казалось бы, обстоятельствами - с земным тяготением, с коварствами случайностей, слабостями воли. И все это под музыку Альфреда Шнитке, а в самых ответственных местах ленты за кадром возникал восторженный голос Бэллы Ахмадулиной, звучали хрустальной звонкости поэтические строки.

На мой вкус, несколько выпадали из стилистики целого игровые эпизоды, когда в раздевалке "выдавал" байки старый массажист - но это кому как.

В целом, бесспорно, работа была добротной. С выбором картины не ошиблись.

Живем в одном гостиничном номере - три кровати. Я, Элем, Дима Шацилло. Элем лежит, выставив большие ступни, то ли баскетболиста, то ли волейболиста, читает толстый сценарий. Нусинов и Лунгин, "Агония".
– Это о чем? О Распутине?! Будете снимать о Распутине?!
– Вроде буду...

Так впервые услышал про "Агонию".

Был на прикроватной тумбочке и другой сценарий, тоже толстый: "Фантасмагория".
– А это что?
– По русским сказкам... Фантазии. Пока не разрешают.

Выступаем по два раза в день, в городе афиши, народ валит нас послушать и на нас посмотреть. Участие Беллы Ахмадулиной взвинчивает рейтинг.

Сценарий проверен: после фильма выходим на сцену, рассаживаемся за журнальным столиком. Сначала к микрофону иду я и рассказываю о журнале, напираю на его уникальность ( единственный в своем роде, толстый, теоретический и весь - про кино). Дальше распространяюсь о характерных чертах современного мирового кинематографа. Окажись в зале Караганов, он бы поверил, что передача мыслей на расстоянии существует. Во всяком случае, его мыслей...

До того выступления перед большими аудиториями были мне в редкость. Рижский опыт основательно продвинул по пути освоения публичного вольного ораторства.

Отговорив, объявлял Элема. Климов рассказывал, как проходили съемки, как удавалось тайно протаскивать на главный стадион XIX Олимпийских игр в Мехико кинокамеру и работать, не имея на то специального разрешения - обошлось бы в копеечку. Сценарий, как выяснилось, был написан на пару с братом Германом, мастром спорта, прыгуном в длину и десятиборцем.

Последнее было симпатично - и я ведь входил как прыгун в авторитетные сборные, только на шесть лет раньше Германа Климова. Когда я покидал большой спорт, он начинал.

Следующий - Дима Шацилло. Диме дано задание повествовать о разлагающей роли секса, которым заражен буржуазный кинематограф. Даже разоблаченный порок почему-то притягивает. Диму слушали хорошо. Он был убедителен, при всем своем худосочном и предельно асексуальном облике..

Ну и на финал - Белла Ахмадулина. В узком платье в пол, в длинном шарфе, витком пеленающим тонкую шею и ниспадающим вдоль тонких рук, она не подходила, а снисходила к микрофону. И еще до того, как она вскидывала нежный подбородок, чтобы послать пространсту гибкие модуляции звонкого голоса, в зале уже понимали, что в жизни каждого сейчас случится нечто очень важное.