— Хумп. — Наружу вылетело ещё больше обломков. — Я хочу предупредить тебя, мисси: не забывай про Канун Лета в холмах.

— Это же только через двенадцать дней. Что там такого важного в этот раз?

— Помнишь прошлый Канун Лета? Этот идиот Чингетай попытался захапать всё Заречье, раскладывая костяные костры по всей его длине, вместо того, чтобы воспользоваться ими для закрытия границ своей собственной территории.

— Ну, он же, конечно, не собирается пробовать повторить этот трюк снова.

Склон холма завибрировал. Вниз посыпались камни. — Я надеюсь, что нет. На этот раз он должен всё сделать правильно или остаться открытым для всё более усиливающихся налётов и с севера, и с юга. Нояты уже на земли мерикит, выжидают. Ему нужна помощь.

— А примет ли он её от меня? — В этом смысле, подумала Джейм, учитывая прошлый опыт, насколько мудро было просить её хоть о чём-то, за исключением апокалипсиса?

— Он будет глупцом, если не примет всю доступную помощь.

Конечно, они обе знали, что Чингетай и был глупцом; оставалось только выяснить, насколько.

Сквозь деревья донеслись зовущие её голоса. Джейм поднялась, чтобы ответить. При этом она потеряла из виду Земляную Женщину, хотя подземный шёпот побежал ей вдогонку:

— Помни про Канун Лета.

К ней скакали Шиповник и Рута, ведя за собой её лошадь, всю в мыле, косящую дикими глазами и хромающую. Вместо того, чтобы оседлать её снова, Джейм вскочила в седло за спину Руты. Инструктор рандон ждал их у северных ворот, где они начали свой хаотичный забег.

— Ну, вот и ты, наконец, — сказал он Джейм, пока остальные Каинроны хихикали.

Хигберт и Досада поглядели на Горбела, как будто ожидая, что он заговорит, но тот продолжал угрюмо пялиться в пространство, плотно стиснув челюсти.

— Мне кажется, Норф, что для одного дня с тебя достаточно волнений, — сказал рандон. — Вот. Твоя награда (То, что ты заслужила).

Джейм уставилась на чёрную гальку, что он уронил ей в ладонь.

— И о чём всё это было? — спросила она, пока они вели своих лошадей вниз по пандусу в конюшню.

Шиповник, нахмурив брови, разглядывала камень. — Так-так. Начались заключительные испытания.

Видя, что Джейм всё ещё сбита с толку, Рута ринулась объяснять. — В первый раз мы соревновались друг с другом, помнишь?

— О да. Детально. Я едва набрала достаточно очков, чтобы попасть в училище.

При виде того, в каком состоянии находился её мерин, мастер-лошадник только затряс своей лысой головой и проверил его поджилки, но комментировать не стал. Она завела мерина в стойло и принялась чистить. Он всё ещё вздрагивал всякий раз, когда она его касалась.

— Затем Совет Рандонов бросал камни, — продолжала Рута, работая щёткой в соседнем стойле.

Ещё один почти полный провал, подумала Джейм. Если бы она не искупила Стыд Тентира в лице Бел-Тайри, даже Комендант был готов выставить её прочь.

Гнедой продолжал дрожать. Джейм, теряя терпение, шлёпнула его по скользкому от пота брюху. — Веди себя хорошо! — Он нервно дёрнулся в сторону и слегка успокоился.

— Затем была Зимняя Война.

— Но она же не считается, верно?

— Официально, нет. Но для чего-то же она была нужна, правда?

Рута кликнула остальных кадетов для подтверждения. Никто не знал наверняка, но это казалось только справедливым: в конце концов, команда Норф сумела победить, пусть и в результате серии, связанных с Джейм, манипуляций, которые по-прежнему держали в недоумении большую часть её дома.

— Ну, — сказала Рута, наконец-то добираясь до сути вопроса, — в этот раз основное слово скажут инструкторы.

— Каждому старшему рандону полагается шесть галек, — вклинился Дар из стойла через проход. Он, хоть убей, просто не мог сохранять тишину. — Три белых и три чёрных, для тех из нас, кто лучше всех и хуже всех освоил их предметы. Они могут выдать их все одновременно, но, более вероятно, будут вручать по очереди. У Коменданта тоже есть свой набор.

— Рандонам не полается вручать белые знаки кадетам своего собственного дома, — Добавила Мята из стойла по другую сторону Джейм, — но они могут выдавать чёрные.

— Как бы то ни было, — сказала Рута, — то, сколько белых ты заполучишь ко Дню Лета, определит, где ты продолжишь обучение.

— Если продолжишь, — пробормотала Тёрнослив.

— Верно, некоторые и не продолжат, — согласился Ёрим. — Самые худшие повторят свой первый год здесь, в училище.

Чего Тори никогда ей не позволит, подумала Джейм.

— Котифир — это для самых лучших, — сказала Мята. — Для тех, кто похуже, — несколько других заграничных постов. Затем следуют кадеты, что отправятся домой для службы в своих домашних гарнизонах.