– Я знаю, где находится Эквадор, - раздраженно прошипела она.
– Скажи просто, что алжирцы отказались давать тебе новый самолет, а на этом мы далеко не улетим.

Карлос был недоволен её репликой, но ничего возразить не смог. Видимо, она попала в самую точку.

– Ты прогибаешься Карлос, уже второй раз даешь себя уговорить. Я это запомнила.

Заложников вывели, снова загрузили каталку с Энджи и самолёт взял курс на Ливию. И тут началось самое интересно. По приземлении самолёт сутки провёл в аэропорту без движения. Карлос уехал к аэровокзалу и долго не возвращался. В голове Алекс закралась нехорошая мысль, что Карлоса арестовали на переговорах, и скоро начнется штурм самолёта. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Если Каддафи отомстит за своего убитого чиновника, не исключено, что "Наде" придется умереть на летном поле. А что делать потом Алекс, как выбираться их окружения полиции или уже из морга, она и представить не могла. Где сейчас Родерик, станет ли он потом её искать? Скорее спишет в боевые потери и забудет.

Карлос вернулся. По его виду можно было понять, что дела их плохи.

– Они требуют освободить всех ливийцев и убираться прочь. Самолёт нам не дадут.

– И что теперь делать?

– Возвращаемся в Алжир, - каменным голосом произнёс он.

– С чего вдруг? По плану, мы должны лететь дальше, в Саудовскую Аварию.

– Я говорил с ними. Нас отказываются принимать.

– Чёрт, - только и сказала Алекс и снова напомнила - уже третий раз, Карлос, третий.

Была ночь, шли третьи сутки акции. Когда самолёт пролетал над Тунисом, ни с того ни с сего диспетчер с земли сообщил, что самолёту отказано в посадке. И это при том, что о приземлении никто и не говорил. Карлос решил испытать стойкость тунисцев и отдал пилотам приказ зайти на посадку. Как только самолет снизился над городом, на полосе отключили посадочные огни. Самолету пришлось снова набирать высоту. Карлос и тут проиграл.

Когда они вернулись в Алжир, было видно, что власти их появлению не рады. Карлос полдня провёл на переговорах и вернулся ни с чем. Позвав Халида, Юсуфа, Джозефа и Алекс в конец салона, подальше от заложников, он сказал:

– Алжирцы не оставили нам выбора. Нам не дадут новый самолет, нас не заправят. Придётся освободить всех.

– Кроме Ямани и Амузегара, - напомнил ему Джозеф.

– Нет, мы освободим всех.

– Что значит всех?
– вступил Халид.
– У нас была договоренность, что союзники Штатов не останутся в живых.

– А как же декларация в защиту Палестины?
– напомнил Юсуф.

– У нас нет выбора, - говорил Карлос.
– Нам придётся освободить всех. Тогда нас не арестуют и не будут штурмовать самолёт.

– На кой чёрт такая позорная свобода?
– Вопросила Алекс.

– Это бесчестие, - согласился Юсуф.

– Мы не мужчины, - продолжил Джозеф, - если позволим напугать себя и сложим оружие лишь из страха.

– Я не понимаю, - начал закипать Карлос, - вы что, все хотите умереть?

– Что нам мешает освободить всех, но казнить Ямани и Амузегара?

– Да то, что алжирские власти нас арестуют за убийство двух иностранных министров на их земле.

– А я уже убила двоих в Австрии, - напомнила ему Алекс.
– И что, ты хочешь сказать, что я это сделала зря? Энджи сейчас в больнице умирает тоже просто так?

– Не зря, ничего не зря, - пытался убедить её Карлос.

– Да неужели? А по-моему акция с треском провалилась. И, между прочим, из-за тебя. Ты освободил ливийцев, а они даже не зачитали декларацию в защиту Палестины. Ты что, забыл, для чего мы всё это делали? Думаешь, для того чтобы ты покрасовался перед телекамерами? Чтобы тебя показали по телевизору? У тебя же мания величия, команданте, но в отличие от Че Гевары ты трус.

– Не смей меня оскорблять, - подавляя гнев, процедил Карлос.

Алекс подскочила к нему, сорвала берет с головы и отбросила в сторону

– Ты трус и не способен бороться за свободу до конца!
– кинула она ему в лицо.
– Мы пошли за тобой, только потому, что думали, ты один из нас, ты солидарен с болью и чаяниями палестинского народа. А ты просто обманул нас. Почему нельзя убить Ямани?

– Я уже сказал...

– Сколько тебе заплатили саудиты?
– в лоб спросила Алекс.
– Об этом ты шушукался с Ямани в Вене, потому вы теперь так мило общаетесь? Ну и во сколько он оценил свою жизнь?

– Что ты мелешь?
– побледнев, спросил Карлос.

– А то, что ты продался империалистам и их прихвостням. Ты предал дело Палестины!

Она готова была кинуться на Карлоса, а он в ответ ударить её, но потасовку тут же разняли Джозеф с Халидом.

– Я иду к заложникам, - объявил Карлос, - и никто не посмеет мне помешать. Я приказываю. Всем ясно?

И он ушёл. По лицам троих оставшихся мужчин было видно как они устали за четыре бессонных дня.

– Как же не убить Ямани и Амузегара?
– вслух чуть ли не ноя, сетовала Алекс.