Шрифт:
Девушка испытывала его самоконтроль, когда прикасалась своей маленькой ручкой к его члену, погладив его так медленно, что он вздрогнул и застонал:
— Боже, ты пытаешься свести меня с ума?
Эм лукаво посмотрела на него из-под темных ресниц, ее карие глаза сверкали. Что-то в его груди сжалось.
— А у меня получается?
Черт, да. Но так как мужчина был не способен говорить, когда ее палец обвел головку члена, он лишь кивнул. Господи, как она смогла снова возбудить его так быстро?
— Иногда я лежу на кровати и прикасаюсь к себе, фантазируя о твоих руках, которые скользят по моей коже. Я касаюсь себя и представляю, как ты сжимаешь мои соски, потираешь клитор...
Брендон перевернулся на спину, его голова коснулась матраса. Лишь ее слова подняли его кровяное давление на пятьдесят единиц. Сейчас он мог представить, как сжимает розовые вершинки ее груди и играет с отзывчивым маленьким клитором. Мягкие, настойчивые поглаживания его члена были «худшим» видом поддразнивания.
— Ты ласкала себя, пока не кончала, малышка? — выдавил он. Представляя то, как она гладит себя, думая о нем, мужчина возбуждался еще сильнее.
— Да, — выдохнула она.
Он вскинул на нее взгляд. Она, черт побери, вся пылала — удовольствием, которое он уже дал ей, нуждаясь в большем. Он не мог вспомнить, когда Эмберлин была красивее. На самом деле, он не помнил, был ли в такой же близости с более красивой женщиной, чем Эм. И снова, Брэндон удивился тому, как он не рассмотрел ее в течение последних трех лет. Неужели он был чертовски слеп? При условии, что Кайла ушла из его мыслей, а Эм сбросила свой бесформенный серый костюм и сменила официальную прическу.
Сейчас она выглядела расслабленной и сексуальной. Но то, что заставляло его восхищаться ею, было значительнее. Она казалась ему такой милой, потому что делала его счастливым.
Он замер от осознания.
— И иногда, используя свой вибратор, я закрываю глаза и представляю, что это ты доставляешь мне удовольствие.
О, черт. Девушка пыталась его убить.
— Реальность оказалась такой, как ты и представляла?
Она покачала головой, игривая улыбка появилась на ее опухших от поцелуев губах:
— Лучше.
Мужчина приподнял бровь в немой просьбе рассказать детали. И она знала его слишком хорошо, чтобы не понять намек.
— Ты человек и ты реален. Я знаю, какой ты замечательный, самоотверженный и честный. И тот факт, что ты все-таки хотел меня, сделал все идеальным.
— Но? — напомнил он. — Я услышал одно «но».
— Ну, эмм... ты большой.
Он трахал ее, как пещерный человек, приперев к стене. Брэндон поморщился, взял ее за руку и погладил запястье. Они должны были поговорить об этом до того, как она сменит тему.
— Я сделал тебе больно?
Потому что если сделал, то собирался сам себе надрать задницу.
Эм замялась, увиливая от ответа.
— Немного. У меня какое-то время никого не было, но я в порядке.
— Как долго это было? — Брэндон кое-что заподозрил, и если он был прав, то он определенно надерет себе задницу.
— Я точно не знаю, хм...
Бред. Эм все знала. Она не хотела говорить ему по каким-то причинам, и он собирался добраться до сути.
— Больше шести месяцев?
— Да.
— Больше года?
Она снова помедлила, затем выдохнула:
— Да.
Он сел и обнял девушку за талию, привлекая к себе.
— Насколько больше года? Примерно.
Ее темные ресницы взметнулись, открывая тревогу в карих глазах. Затем она опустила взгляд, ее чернильные ресницы легли на скулы молочной белизны. Боже, она была такой красивой и миниатюрной. Он не дал ей времени подготовиться к его размеру, перед тем, как ворваться в ее тело.
— Эмми? — с предостережением произнес Брэндон.
Насторожившись, девушка закусила губу.
— За пару месяцев до того, как ты присоединился к команде.
— Три года!
Она отшатнулась, но он притянул девушку к себе, его ладонь заскользила вдоль ее спины в успокаивающем ритме. Черт, он не хотел ее напугать, но три года?
— Детка, мне очень жаль, что я причинил тебе боль. Я буду нежен... — В следующий раз? Они все еще не поговорили о ее заявлении об уходе. В этот момент, он не собирался принимать его. Но если Эм вернется на работу, имел ли он право думать о том, как трахнет ее в следующий раз?