15

Всё, чего они хотели.Тиффани Райз.

– Ее сделал Гриффин, - позади него раздался голос. Микаэль повернулся и

увидел, как в комнату входит великолепная мама Гриффина. – Думаю, ему было около

восьми.

– Он отлично справился, - сказал Микаэль.

– Он был в школе. В государственной школе, когда сделал ее. Отправить его в

государственную школу была моей большой потрясающей идеей. Думала, что вырасти

он сыном мультимиллионера в итоге станет тщеславным и поверхностным. Я видела,

как деньги портили детство стольких моих друзей. Я думала, что была умной мамой,

отправляя его в школу наряду с детьми на социальном пособии. Какой же идиоткой я

была, - вздохнув, сказала она.

Микаэль переминался с ноги на ногу: - Почему?
– спросил он, хотя и не был

уверен, что хотел знать ответ. Он и сам был никем в государственной школе.

– Я была одной из тез тупых богатеньких детишек, которые идеализируют

бедных. Благородный рабочий класс, превосходивший тех, кто родился с серебряной

ложкой во рту. Гриффин был самым богатым ребенком в школе. Богом. Неважно, как

сильно он лажал, напивался или накачивался наркотиками... Он не мог поступить

неправильно. Даже учителя все спускали ему с рук. Не хотели злить очень важного

отца Гриффина.

Теперь Микаэль понимал.

– Гриффин не винит вас в его проблемах. Или отца. Он никого не винит, кроме

себя, миссис Фиске.

Она улыбнулась: - Можешь называть меня Алексис. От Миссис Фиске я

чувствую себя старой.

– Алексис, - повторил Микаэль и кивнул.
– Гриффин называет меня Миком, но

остальные обращаются ко мне Микаэль. Кроме Норы.

– И как же называет тебя печально известная Нора Сатерлин?

– Ангел. Понятия не имею почему.

Алексис улыбнулась: – Думаю, я знаю почему.
– Она указала на цветной рисунок

снеговика, висящий на ветке.
– Гриффин и его сделал. Думаю, в садике. Столько

малышей в семье, у нас заканчивается елка. Но я не могу выкинуть поделки своих

детей.

– Моя мама тоже хранит мое старье.

– Вы с мамой хорошо ладите?

– Да. Сейчас намного лучше, благодаря Гриффину. Он и мама типа близки. И это

забавно.

– Ей правда нравится мойГриффин?

– А кому не нравится Гриффин?
– спросил Микаэль. Она рассмеялась.

– Несколько лет назад его маме он не нравился. Его мама жила в кошмаре, где ее

сын постоянно обещал прекратить принимать наркотики и который нарушал обещание

пару сотен раз.

Если бы сердце могло сжиматься от боли, то сердце Микаэля сжалось при

упоминании о Гриффине на наркотиках. Они не говорила о его прошлых проблемах с

наркотиками лишь потому, что Гриффин хотел быть сосредоточенным на настоящем,

а не на прошлом. Но иногда с языка Гриффина кое-что соскальзывало, история,

признание, то время, когда он пропустил похороны его любимой тети, потому что

слишком обдолбался накануне.

– Сейчас он чист, клянусь.

– Я никогда не устану слышать это. Могу я рассказать тебе историю? Маленькую.

– Расскажите мне все, что хотите, миссис... то есть, Алексис.

16

Всё, чего они хотели.Тиффани Райз.

– Как я и сказала, мне было четырнадцать, когда я попала на обложку

французского Вога. Я потеряла свою девственность с фотографом. Не говори этого

моему сыну. Он думает, что я девственница.

Микаэль усмехнулся: - Хорошо. Не расскажу.

– Говорю тебе об этом лишь по одной причине. Этот фотограф использовал меня

и бросил. И на следующей неделе он спал с новой девочкой. Тогда я поняла, что люди

в этом бизнесе холодные и жестокие, а я должна быть сильной, если не хотела, чтобы

меня уничтожили. Я очень быстро повзрослела в модельном бизнесе. К тому времени,

как я встретила отца Гриффина, тогда мне было девятнадцать, я чувствовала себя на

девяносто. Думаю, большое влечение ко мне, помогло Джону вытащить меня из