— Зачем ему понадобилось меня-то в разговор впутывать? Я-то тут при чем? — сердито проговорила Гым Сук.

— А как же? О вас вон по всей деревне слава идет!

— Какая там слава?!

— Что там ни говорите, а вы совершили очень смелый поступок. У нас, в союзе молодежи, вас так и называют: смелая девушка.

— Будет вам смеяться надо мной! — Прикрыв рукой лицо, Гым Сук смущенно улыбнулась.

— Я и не думал смеяться. Вы хорошо сделали, что расторгли помолвку. Теперь вы сами выберете себе жениха?

— Нет… Не знаю…

Гым Сук отвернулась и замолчала. Она ведь догнала парня вовсе не потому, что у нее было к нему какое-то важное дело. Расторгнув помолвку, Гым Сук стала свободной. Но родители, чего доброго, сосватают ей другого жениха. Может быть, они подберут ей человека, подходящего по возрасту. Но будет ли он ей по нраву? А если нет? Тогда, значит, вся эта затея с расторжением помолвки была напрасной! Не все ли равно, с кем жить: с глупым мальчишкой, которого она не любила, или с взрослым мужчиной, которого она не будет любить? Только зря заслужила дурную славу: от нелюбимого жениха отказалась, а по сердцу никого выбрать не смогла.

Когда на днях Гым Сук собирала вместе с Кан Нани намуль и та заговорила о своем брате, Гым Сук покраснела от смущения и приняла все это за шутку. Но потом она не раз вспоминала об этом разговоре и ловила себя на том, что все чаще думает о Дон Уне. Если говорить серьезно, чем же Дон Ун плох? Умный, толковый парень! Правда, они живут в разных хуторах и видятся редко, но она-то знает, что Дон Ун замечательный человек. И взрослые хорошо о нем отзываются, и самой ей он очень нравится. Но разве она может сказать ему об этом. И она сидела молча, грустно опустив голову.

А Дон Ун взглянул на нее и хитро, лукаво улыбаясь, спросил:

— Наверно, уж приглядели кого-нибудь, а говорите: не знаю…

Гым Сук окончательно смутилась.

— Что вы…

— Нет, правда, скажите по-честному, еще не приглядели?

— Нет, — тихо, не поднимая головы, ответила Гым Сук.

— Ну, если действительно так… — Дон Ун задумчиво посмотрел на месяц, — может быть, мне за вас выбрать?

Гым Сук молчала.

— Что же вы не отвечаете? Не хотите, чтоб я выбирал?

— Да что вы такое говорите! — Гым Сук резко вскинула голову, улыбнулась так, что ее красивые зубы блеснули в лунном свете, и снова опустила голову на грудь. А Дон Уну приятно было сидеть рядом с ней, и он старался вызвать ее на разговор.

— Сколько вам лет исполнилось?

— Семнадцать…

Месяц вышел из-за облаков и ярко осветил их лица. А потом снова нырнул в облака, словно играя с ними в прятки. Лица их то освещались, то погружались в тень, и на них, казалось отражались чувства влюбленных.

— Ох, и рады же, наверно, девушки закону о равноправии!

— А как же!

— Если бы не этот закон, вы бы не могли расторгнуть помолвку. Зато теперь вы можете выбрать себе жениха по душе.

Гым Сук, наконец, набралась смелости и спросила:

— А почему вы-то не выбираете себе, а только о других печетесь?

— Хо! Значит, и я могу выбирать?

— Конечно.

— Мне пока еще рано об этом думать.

— Не обязательно тут же и жениться! А подобрать можно заранее.

— Значит, вы советуете мне заранее подобрать невесту?

— Ну, конечно!

Дон Ун помолчал, потом громко, отчетливо произнес:

— Ну так я уже выбрал… вас.

Гым Сук даже вскрикнула от неожиданности и, закрыв обеими руками лицо, низко опустила голову.

— Теперь за вами слово. Что вы мне скажете на это?

Гым Сук, ничего не отвечая, теребила рукой подол юбки. Рука у нее дрожала. Наконец она подняла на Дона Уна пристальный, испытующий взгляд:

— Вы это серьезно говорите?

— Ну конечно, серьезно! Честное слово, серьезно!

Дон Ун взял ее за руку. В это время месяц снова зашел за облако, и они долго сидели в темноте, не говоря ни слова, словно боясь нарушить ночную тишину.

— Ой, как поздно! Нам пора идти.

— Ну, что же, пойдемте.

Гым Сук поднялась с камня; вслед за ней встал и Дон Ун.

— Что вы хотели мне сказать?

— Передайте Сун Ок, что завтра я соберу и занесу к ней взносы с членов женсоюза.