— Только-то?

— Разве это мало?

— Я думал что-нибудь серьезное…

Дон Ун проводил девушку до моста, и они распрощались.

Дон Уну шагалось легко, весело, настроение у него было чудесное. Им безраздельно овладело чувство какой-то торжественной радости. Незаметно для себя он стал напевать бодрую мелодию. В эту ночь, под этим вот месяцем, они поклялись быть верными друг другу. Прекрасная лунная ночь навсегда останется в их памяти — первые часы новой, окрыленной мечтами жизни, счастья, совместной борьбы! Мог ли он когда-нибудь подумать, что понравится Гым Сук? И вдруг… Весело посвистывая, Дон Ун тут же, на дороге, пустился в пляс.

Веселый и возбужденный, он ворвался к себе домой. Отца и брата не было; видно, ушли к соседям. В передней комнате при тусклом свете коптилки мать и сестра теребили коноплю. Вихрем влетев в комнату, Дон Ун торжествующе объявил:

— Мама, мама! А я подыскал себе невесту!

— Ты что, спятил! Как же это так: ни с того ни с сего и вдруг — помолвка!

Мать притворно журила сына, а сама широко улыбалась и смотрела на него любящими глазами.

— Честное слово, мама! — уверял ее Дон Ун с самым серьезным видом.

— Кого же ты выбрал? Плетешь, сам не знаешь что!

Мать, все еще не веря Дон Уну, принимала его слова за шутку.

— А я знаю, а я знаю! — весело хлопая в ладоши, затараторила Кан Нани.

— Что ты, девчонка, можешь знать? — обрезал сестру Дон Ун и с деланно сердитым видом покосился на нее.

— Сказать? Да? — не унималась Кан Нани. — А что мне будет, если я угадаю?

— Сидела бы да помалкивала. Ну, что ты знаешь?

— Я-то? Будь спокоен, мне все известно!

Мать понемногу начало разбирать сомнение: а может, Дон Ун и впрямь стал женихом.

— Да скажи ты наконец: кто же твоя невеста?

— Смелая девушка — Ю Гым Сук!..

— Ну, вот, я так и знала! — снова забила в ладоши Кан Нани.

— Знала, знала!.. — передразнил ее Дон Ун.

— А конечно ж!.. С тебя, братец, причитается! Это ведь я сосватала тебе Гым Сук!.. Еще тогда, когда мы ходили за намулем!

— Какая она тебе Гым Сук? Скоро она твоей невесткой будет!

— Ха-ха! Когда-то будет, а пока она для меня Гым Сук! Не слишком-то воображай!

— Да что вы, детки, неужели правду говорите? Я никак в толк не возьму.

Мать озадаченно поглядывала то на сына, то на дочку.

— Слушайте, мама! Я сейчас все расскажу! Пошли мы на днях с Гым Сук и Сун И на Северную сопку за намулем. Дон Су повстречался там с Сун И, а Гым Сук стала над ней подсмеиваться. Ну, я и вступилась за Сун И: если, говорю, тебе завидно, кто тебе мешает стать нашей второй снохой! А она так и бросилась на меня, поколотить хотела. Ха-ха! Но это только для отвода глаз, а видно было, что это ей очень приятно. Тогда я подумала: теперь у них дело пойдет на лад! Так оно и получилось! Скажи — неправда? Впрочем, мне-то что? — Кан Нани обиженно скривила губы. — Что я — сваха своим братьям?

— Ну и девка! — удивленно вытаращив глаза, протянул Дон Ун. А мать бросила теребить коноплю и залилась веселым смехом.

— Так все и было, доченька? Ну, ничего, ты не горюй! Братья тебя отблагодарят, подыщут тебе славного женишка!

— Вот еще, кто их об этом просит?

— Что же тебе тогда нужно?

— Как что? — Кан Нани улыбнулась. — С вас обоих причитается!

— Не беспокойся, сестренка, я найду тебе такого жениха!..

— Я и слышать не хочу о женихах! — Кан Нани заткнула пальцами уши и замотала головой. Мать и Дон Ун весело, понимающе переглянулись.

— Ну, хорошо, пусть все это правда, — серьезно сказала мать. — Но как же вы помолвились без согласия родителей?

— А я как раз и хотел попросить вас с отцом — сходить к родителям Гым Сук и честь-честью с ними обо всем договориться! Чтоб все было как полагается! А между собой мы уже договорились!..

Девушка-то, видно, подстать тебе! Как же это так без родителей…

— Вы недовольны, мама? — Дон Ун с беспокойством взглянул на мать. — Если я приведу ее в дом, вы на нее и не взглянете?

— Ну отчего же? Только эти дела так не решают! А девушка она хорошая. — Мать мягко улыбнулась.

— Вот и отлично!.. Мы друг друга любим, свекрови сноха нравится! Лучшего и желать нечего!

— Да, в хорошее время вы живете. В старину-то никто бы и подумать о таком не посмел! Виданное ли дело: девушка возвращает жениху сачжу и договаривается о помолвке с другим парнем!

— Потому-то мы и говорим, мама, что наступили новые времена.

— Завидная у вас доля!

Матери вспомнилось прошлое. Десятилетней девочкой, когда ее отдали на мидменури, она переступила порог дома Пак Чем Ди. Протекло сорок долгих лет, а что хорошего видела она? Пока была маленькой, вывозила на своих слабеньких плечах непосильную работу у свекра. А потом стала матерью, и семья никак не могла выбиться из нищеты. Не было в ее жизни дня, когда бы она не беспокоилась о куске хлеба для детей, о лохмотьях, которыми можно было прикрыть их тело! Летом она гнула в три погибели спину на полях, зимой, в бессонные ночи, теребила коноплю. И все-таки ни у кого в доме не было не только теплой ватной одежды, но даже хоть сколько-нибудь сносного платья из самотканного грубого холста. В те годы, когда она вышла замуж, люди находились во власти старых феодальных предрассудков. Женщины почитались за бессловесных рабынь, которые обязаны были слепо следовать нерушимому правилу «самдендидо»: до замужества, живя в родительском доме, беспрекословно покоряться воле отца, в замужестве — во всем слушаться мужа, а после смерти мужа — подчиняться сыну.