Старик лукаво взглянул на мать Сун И.

— Правильно, дедушка! — с живостью откликнулся Чен Сек. — Младший брат уже помолвлен, а старший — еще нет! Не порядок!

— Значит, согласны со мной? Ну, делать нечего, придется мне быть сватом. Надо вот только с матерью посоветоваться. Что скажете, если мы поженим вашу дочь и Дон Су?

— А что ж! Если они нравятся друг другу, то и я не возражаю! — весело ответила мать Сун И.

— Значит, по рукам! Между собой-то они, наверно, давно уж договорились. Правда, Дон Су?

Молодежь громко рассмеялась.

— Значит, с тебя, Дон Су, тоже причитается! А как вы думаете, ребята: не решить ли нам вопрос об их помолвке… хе-хе… демократически?

— Верно! Здорово придумал дед!

Старик напустил на себя серьезный, торжественный вид.

— Кто за то, чтобы Дон Су и Сун И помолвились, прошу поднять руки.

Первым поднял обе руки сам старик Ко. А за ним подняли руки и все остальные, кроме Дон Су и Сун И.

— Кто против?

— Ой, дедушка, как вы замечательно председательствуете!

— Еще бы! Эх, сбросить бы мне годков малость, я бы от вас ни в чем не отстал!

— Значит, дедушка, помолвка между Дон Су и Сун И решена?

— А как же! Думаю, что наш высокоуважаемый Дон Су ничего против не имеет? Не так ли?

— Я н-не знаю… — Дон Су смущенно опустил голову.

— Как так не знаешь! Э-э, да я тебя насквозь вижу, плут ты этакий! Сам, небось, рад-радешенек!

Снова смех, веселые хлопки.

— Раз уж зашла речь о помолвке, — вмешалась мать Сун И, — то я, дедушка, вот о чем вас попрошу: узнайте, что думают на этот счет отцы. А тогда — совет да любовь молодым!

— Уж вы не извольте беспокоиться! Раз я заделался сватом, значит, все будет в порядке. Хорошему свату, говорят, полагаются три рюмки сури. Я уверен, что сури мне обеспечена! Ха-ха!

Старик Ко оборвал вдруг смех, задумался о чем-то. Лицо его стало грустным.

— Нам вот показали сегодня кукольный театр. Прежде-то по деревням много было таких театров. Пришли японцы — и все заглохло. А теперь снова возрождается.

— Э, дедушка, вот станет наша Корея единым демократическим государством, тогда далеко до нее будет старой Корее! — с горячей надеждой воскликнул Сен Дар Хо. — Перед каждым корейцем раскроются богатства культуры!

— Потому я и говорю, детки: в хорошее время вы живете! А впереди — и еще лучшие деньки! Это нам, старикам, не суждено их увидеть. Смерть-то уж где-то рядом ходит, окаянная!

— Не горюйте, дедушка, до смерти вам еще далеко! — утешала старика мать Сун И. — Доживете и вы до счастливых дней!

— Хотелось бы… ох, как хотелось бы дожить! Когда же Корея станет независимой? Когда же сгинет эта проклятая тридцать восьмая параллель?

Старик вопросительно посмотрел на Сен Дар Хо, и тот принялся с увлечением объяснять:

— А это, дедушка, и от нас зависит. От того, насколько успешно будет идти демократическое строительство в Северной Корее. Южнокорейские реакционеры, опирающиеся на военную помощь интервентов, готовы отдать Корею на съедение американским империалистам. Но Корея сегодня уже не та! И времена не те. С тех пор как предатель Ли Ван Ен продал страну японцам, многое изменилось. Вы, дедушка, слышали, недавно был издан закон о национализации основных промышленных предприятий?

— Что это за закон такой?

— По этому закону все крупные промышленные предприятия переходят в собственность государства. Железные дороги, рудники, банки, заводы — все, чем прежде командовали японцы, ныне становится народным достоянием! Советская Армия передала Народному комитету предприятия, временно находившиеся под ее управлением.

— Вот оно что! Понятно. Я одного только в толк не возьму: если у нас дела хорошо идут, почему нельзя сделать, чтоб и на Юге так было?

— Я же говорил вам, дедушка: предатели народа, прояпонские элементы вместе с американскими империалистами хотят создать в Южной Корее такое правительство, которое защищало бы интересы капиталистов и помещиков. Потому-то они и стараются сорвать работу советско-американской комиссии. Если бы работа комиссии пошла на лад, как это предусматривалось в решениях Московского совещания, у нас давно бы уже было создано Временное правительство! Но этого-то и боятся реакционеры! Они стремятся подавить у себя демократическое движение и затянуть дело с созданием независимой Кореи.

— Ах, чорт бы их побрал! — в сердцах выбранился старик Ко, продолжая о чем-то сосредоточенно думать.

— И что на них смотрят! — всплеснула руками мать Сун И. — Давно бы уж надо им шеи свернуть.

— А на них и не смотрят, — оживился Сан Дар Хо. — С ними борются! Население Южной Кореи голыми руками, — а борется! И еще как борется!

Старик Ко вышел, наконец, из задумчивости.

— На днях Тю Тхэ Ро рассказывал, что Ли Сын Ман еще за океаном участвовал в борьбе за освобождение родины. Так по возвращении на родину он и подавно должен был бы показать себя патриотом! А он оказывается, вон что задумал: продать Корею американцам! Выходит — врут, что он вел какую-то там борьбу! Не так ли?