– О, нет. Она вела это мероприятие. А я заработался допоздна в отделе с картами. Скромный сотрудник архива - слишком неприметная должность, чтобы быть приглашенным на торжество.

– Значит, ты был увлечен работой в пропахшем пылью хранилище с картами Огненной Земли** восемнадцатого века.

– Похоже на то.

– А она сбежала из удушающей толпы престарелых состоятельных…

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты должна попробовать себя в писательской деятельности?

– Да, но никто из тех, кто ей по-настоящему занимался. Вернемся к вашему знакомству. Ты, закатав рукава, по локти погрузился в карты Огненной Земли, и она, с элегантной, слегка растрепанной прической, бездыханная, отчаявшись найти свой островок спокойствия, врывается к тебе…

– Вообще-то, я просматривал карту Евразии на предмет изношенности, а она негромко вошла, вежливо извинилась, увидев меня, и сказала, что всегда хотела посмотреть на библиотеку в ночное время суток.

– Моя версия мне нравится больше. Хотя, в твоей тоже есть романтика. То есть ты провел ей экскурсию? Это была любовь с первого взгляда?

– Интрига с первого взгляда. Я решил, что она приглашенная гостья. Милая, умная, моложавая тридцатидевятилетняя женщина…

– Ооох, она была старше. Мне это нравится.

– Наша разница в возрасте никогда не играла роли в отношениях. Хотя…Она была старше, влиятельнее, состоятельнее меня…но ночью, когда мы были наедине…

– Она была твоей рабыней, - Элеонор закончила за него.

– Моей рабыней. Моей собственностью. Моим владением.

– Твоим владением…я знаю, что она, должно быть, чувствовала. На нее смотрел весь мир. Столько ответственности на плечах. Столько давления. Она решила отдать себя тебе, сдаться…

– Рад, что ты понимаешь, - сказал Дэниэл, начав просматривать следующую стопку книг, - немногие женщины на это способны.

– О, еще как способны. Они просто боятся признаваться в этом. Да, равные права в обществе, разрешение носить брюки, Глория Стейнем ***, джазовая музыка…несмотря на все это в женском сердце остался тайный уголок, в котором каждая из нас хранит карты Огненной Земли и мечтает найти властного мужчину, чтобы приносить ему в зубах тапочки.

Элеонор была приятно удивлена, увидев, что ее слова подействовали на него так же, как до этого на нее повлияла его речь. Дыхание мужчины ускорилось, а пальцы начали поглаживать кожаный переплет книги, что он держал в руках.

– Значит ты, - произнесла она, встречаясь с ним взглядом, - библиотекарь. А что тогда я? Недельный заём?

Рассмеявшись, Дэниэл отложил книгу в сторону. Приблизившись, он аккуратно сжал ее колени.

– Недельный заём. Не уверен, что мне нравится мысль о необходимости возвращения такой книги.

Его руки поднялись от ее коленей вверх и обхватили бедра.

– А что насчет штрафов за задержку срока сдачи? – игриво спросила она, сверкнув взглядом.

– Думаю, я могу себе позволить их оплату, - произнес он.

Элеонор была готова озвучить еще один протест, но его рот уже накрыл ее губы.

Он целовал ее с настойчивостью, которую она не чувствовала прошлой ночью. Вчера он вел себя как завоеватель, клеймил ее собой. Сегодня утром, в его поцелуе присутствовало желание обладать ей. Только теперь она не играла роль куклы, заменяющей ему жену. Элеонор заставила его смеяться, подарила передышку, наверняка, первую и единственную на протяжении всех трех лет. Сейчас она чувствовала его благодарность.

Дэниэл стащил ее со стола. Интересно, он возьмет ее прямо здесь на полу или отведет в спальню? Вместо этого он развернул ее спиной к себе и прижал к груди. Прежде чем опустить ее на поверхность стола, он подарил ей долгий собственнический поцелуй в основание шеи.

Элеонор заставила себя глубоко дышать, пока Дэниэл раздевал ее ниже пояса. Она морально приготовилась к его вторжению, такому же неожиданному и грубому как вчера. Но он выжидал, проводя по ее бедрам ладонями вверх и вниз, поглаживая поясницу и лаская между ног до тех пор, пока она не привстала на носочки от нетерпения. И когда он, наконец, проник в нее, то не торопился и действовал методично. Взяв ее за затылок, Дэниэл начал двигаться. Он не стал погружаться так же глубоко, как прошлой ночью, но он входил в нее круговыми движениями, под каждым углом.

Девушка негромко постанывала, ее горячее дыхание оставляло влажную дорожку на столешнице из махогона под щекой.

– Тебе нравится, когда тебя берут сзади, - сказал он, утверждая.

– Боже, да, - призналась она без капли стыда.

– В таком положении в тебя можно войти…по-разному.

– Если ты считаешь, что это звучит угрожающе, то ты меня плохо знаешь, - самодовольно ответила она, не переставая извиваться под ним.

– Я и не знаю тебя, - сказал он, со слегка сбившимся дыханием, но все еще полностью себя контролируя, - но это изменится.