— Так позвони еще.

— Конечно, позвоню, но пользоваться дорожками все равно пока не сможем.

— Эти механики! — Пафф покачал головой. — Послушай, ты не хотел бы поработать сегодня вечером — в Мэлдене?

— Я бы рад выручить вас, мистер Пафф, но жена что-то там запланировала на сегодняшний вечер.

В Медфорде дела пошли на спад.

— Это все новая бильярдная, которая открылась в торговом центре, — объяснил управляющий. — Все вдруг помешались на бильярде. Даже женщины. Они приходят туда и вяжут — можете себе представить, вяжут? — ожидая своей очереди сыграть.

Пафф спросил, не может ли он отработать вечернюю смену в Мэлдене.

— Вы имеете в виду вместо работы здесь? Вы хотите ликвидировать это место? Только потому, что пару дней дела идут плохо?

— Нет, я имею в виду только на подмену, сегодня вечером.

— О, конечно, когда угодно. Рад выручить вас. Но только не в пятницу. По вечерам в пятницу я здесь…

Он повернул в Челси, где находился его офис, и когда, наконец, нашел место для парковки, обнаружил, что у него нет ключа.

Новый швейцар его не знал.

— Посмотрите, вот мои водительские права. Видите, я — Мейер Пафф. Что вам еще нужно?

— Да, но вы просите, чтобы я открыл офис «Золотого шара». В ваших правах нет ничего о том, мистер, что вы имеете к нему отношение.

Пафф раздраженно прикусил губу, хотя справедливости ради вынужден был признать, что швейцар прав.

— Я только собираюсь сделать пару звонков, — сказал он. — Вы можете постоять рядом, пока я звоню.

— Извините, мистер, у меня приказ. Администрация очень строга насчет этого. Было много краж со взломом.

Пафф постарался говорить спокойно.

— Послушайте, доктор Норткотт еще у себя или ушел на ланч? Это дантист с третьего этажа.

— Я не видел, чтобы он выходил.

— Хорошо, проводите меня к нему. Он скажет вам, кто я.

Дантист выразил недовольство тем, что его оторвали от пациента, но подтвердил личность Паффа.

«Ну и денек», подумал Пафф, бегло просматривая картотеку. Он набрал номер и сидел, прижав к уху трубку, пока телефон звонил и звонил. Наконец он нажал на рычаг и набрал другой номер. И снова телефон звонил безо всякого ответа. На третий звонок ответили немедленно. Это была женщина.

— Нет, Марти нет дома. Что ему сказать, кто звонил?

Он не стал объяснять.

Со следующим звонком ему повезло.

— Я знал, что вы обратитесь ко мне, мистер Пафф. Хэнк звонил пару недель назад, чтобы я его подменил, и я согласился.

— Прекрасно. Там одно окно разбито, я велел Тэду на время заклеить его скотчем. Перед закрытием проверь и убедись, что заклеено хорошо и надежно, договорились?

Выходя, он поблагодарил швейцара, похвалил за осмотрительность и сунул ему пару сигар.

— Спасибо, мистер — э-э…

— Пафф.

— Ах, да. Большое спасибо, мистер Пафф. В следующий раз я не забуду.

Вернувшись к машине, он обнаружил, что ее зажали с обеих сторон. Он весь вспотел, пока выбрался. «Я становлюсь слишком старым для этого», подумал он. Тут он вспомнил, что не завтракал. С тоской отметив заполненную стоянку возле ближайшего ресторана, он решил поесть по дороге и остановился в закусочной, где единственный свободный табурет был перед грилем. Мрачно наблюдая за низеньким поваром в грязном переднике, он съел сухой гамбургер и выпил чашку плохого кофе.

В кафетерии для служащих компании «Гексатроникс» на шоссе № 128 посередине стоял длинный стол, где сотрудники обычно ели по-семейному, а вдоль стен был ряд отдельных кабинок для тех, у кого были гости и кто хотел поговорить наедине. Тед Бреннерман просмотрел меню и обратился к хозяину:

— А вы, ребята, неплохо тут устроились. — Он сделал заказ, и как только официантка ушла, наклонился через стол. — Так вот, Бен, в храме у тридцати семи человек стулья с именными табличками, еще пятьдесят-шестьдесят всегда занимают одни и те же места — итого, считай, сотня. А мы — чернь — если иногда и попадаем поближе, на следующий год все равно оказываемся на галерке. В прошлом году я сидел в последнем ряду. Какая разница? Да никакой. С усилителем слышно не хуже. Но многие относятся к этому не так. Они хотят сидеть впереди.

Высокий, красивый, молодой, Тед был нетерпелив и всегда заразительно улыбался.

— Но они заплатили за эти места. По крайней мере, те, у кого есть именные таблички, — заметил Горфинкль.

— А ты этому не верь. Я во всем разобрался. Я просмотрел протокол общего собрания, которое было пять лет назад. Тогда они только начинали кампанию за строительный фонд и наобещали чего угодно. И Беккер, который был тогда президентом, сказал, что любой, кто пожертвует тысячу баксов, сможет из года в год резервировать свое место. То есть не было такого, чтобы правление это решило и за это проголосовало. Это было так, по ходу, и получилось экспромтом, понимаешь? Тогда, — он сжал руку Горфинкля, чтобы подчеркнуть сказанное, — правлению на следующем заседании пришлось вынести хоть какое-нибудь постановление, чтобы вытащить Беккера из ловушки, в которую он сам себя загнал. И они сказали, что за теми, кто пожертвовал тысячу баксов, остаются их места — каждый год до последнего дня продажи мест.