мать, и пусть она родит нам. Она согласилась и мы начали поиски, которые

оказались очень сложными. Год мы искали женщину, готовую отказаться от

ребёнка и быть нашим спасением. Моим спасением, ведь Глосс любила

настолько мать, что отец ей был не нужен. Мы сдали требующиеся анализы, и

только с пятой попытки удалось закрепить беременность. Сэнди, женщина,

которая носила тебя, и Луиза уехали в один пансион перед твоим рождением.

Но ты появилась раньше, в Рождество, Луиза отказалась ехать на твоё рождение

и осталась праздновать его в арендованном доме с Глосс. Поехал я, роды были

очень сложными, и у Сэнди началось кровотечение, она умерла. Но ты была

жива, ты была моя, моя доченька. И я назвал тебя Надели. Через шесть дней мы

вернулись домой, и к нам пришёл поверенный Сэнди. Он нам рассказал, что

посмертным желанием его клиентки было подарить нам ребёнка, а точнее, мне.

Яйцеклетка, которую взяли у Луизы, была негодной, и Сэнди предложила свою.

Также она оставила тебе крупную сумму денег на счету, получить ты должна

была их в день своего совершеннолетия. Поэтому Луиза так к тебе относилась, а

я был зол, что меня обманули. Было чувство, что я изменил, что я был неверен

своей жене, что я её предал, хотя так сильно любил. В день, когда мы разбились,

мы спорили в машине, когда лучше рассказать тебе правду. Луиза сказала, что

ты вышла из-под контроля, намекая на твою внешность, ведь ты всегда любила

выделиться, оценки тоже были плохими. Когда я ей сказал, что расскажу тебе

сам и развожусь с ней, потому что я любил другую женщину: добрую,

отзывчивую, нежную. А она превратилась в холодную статую. Луиза не

справилась с управлением, она просто отпустила руль. Я не успел его схватить,

и машина вылетела на встречную полосу, и дальше я оказался тут один.

Я сидела и смотрела на своего отца, который сейчас выглядел намного хуже,

чем когда я пришла сюда. И моё сердце наполнилось такой глубокой и горячей

любовью к нему, таким сочувствием и такой горечью, что он не сказал мне

раньше. Я бы перестала винить себя, перестала бы думать, что я не такая, что я

не заслужила ответную любовь матери, которая даже не была мне ей.

Мне стало легче, душа как будто наполнилась кислородом, и я начала дышать.

– Понимаешь, Надели, почему я не хочу двигаться? Если бы не я, не мои слова,

то мы бы жили. Если бы не моё желание иметь ребёнка только для себя, никогда

бы наша любовь не умерла. И в то же время я не жалею об этом, потому что ты

моя добрая и живая доченька, которую я буду любить всегда, — всхлипывая,

произнёс отец.

– Папа, — улыбнулась я сквозь слёзы, — теперь ты должен двигаться дальше.

Ты рассказал мне всё, и я тебе очень-очень благодарна. Я тоже люблю тебя, и

всегда буду любить. Ты сказал в машине то, что чувствовал, нельзя за это

винить себя. А Луиза, вспомни, в последнее время очень часто впадала в

истерики, какие-то непонятные вспышки. Это не твоя вина, — я взяла его за

руку и сжала ледяную кожу. — Спасибо тебе, что ты настоял на моём

появлении. Спасибо, что благодаря тебе я живу. Спасибо тебе за все, папочка.

– Моя крошка, — он поцеловал мою руку в его руке сухими губами, — если бы

я мог вернуть все…

– Но ты не можешь вернуть. Но можешь подарить кому-то новую жизнь, ты

можешь возродиться. Прожить новую судьбу и построить новую семью. И я

буду улыбаться, зная, что ты живёшь, что ты дышишь, и где-то на нашей

планете родится в ближайшее время ребёнок, который будет иметь твою душу.

Душу честную, стремящуюся к своим мечтам, слушающую себя, — уверяла я

его.

– А почему ты тут? Ты умерла? — тихо спросил папа.

– Нет, долгая история. Но не волнуйся, я тут по своему желанию, я выхожу

замуж за Тагаса, — соврала я.

– За сына Демиурга? — удивился он.

– Да, мы познакомились на земле, и я пришла сюда вместе с ним, — вздохнула я.