ценное, что ему было даровано. Тебя, Надели, ты его судьба, но сейчас я

понимаю, почему вы, люди, делаете поступки, о которых будете жалеть, но

упёрто следовать им. Гордость, не у всех она есть, а у тебя она есть. Ты,

наступая на саму себя, делаешь шаг в сторону честности и верности своих

действий. Я даю тебе выбор: ты можешь остаться тут и объясниться с моим

сыном, после чего он женится на другой, которая беременна от него. Да, я знаю,

я всё знаю, что происходит в моём царстве. И об его ошибочном выборе,

который привёл тебя сюда, и о планах твоего освобождения, буквально всё,

Надели. Есть второй вариант – я открою тебе врата сейчас, и ты вернёшься

домой, обещаю тебе, что твоя жизнь изменится, я приставлю к тебе ангела,

который всю твою линию жизни буду защищать и помогать тебе. Ты достойна

этого, девочка, ты самоотверженная и честная. Так что ты решишь?

Моё сердце гулко билось о грудную клетку, губы пересохли от волнения. Я

закрыла глаза и послушала свою плачущую душу, открыв их, я произнесла:

– Я хочу домой.

– Значит, будет так, — он хлопнул в ладоши, а перед нами пол начал исчезать, и

я увидела ночь и свою машину, припаркованную около заброшенного дома, где

я её оставила.

– Я буду всегда любить его, — подняв голову, прошептала я.

– Я знаю, Надели, но я хочу дать тебе свободу, чтобы ты не была скована

обещаниями и несбыточными надеждами тут. Мой сын очень непостоянен и это

меня огорчает, я желаю ему счастья, но он противится и получил то, что

заслужил. А ты невинно наказана из-за него, я не могу стереть твою память,

потому что не в моих силах удалить любовь, она не подчиняется ни одному

закону во вселенной. Но я постараюсь найти тебе того мужчину, которого ты

заслуживаешь, а сейчас иди, Надели. Будь всегда такой же, не изменяй себе

никогда. Ты удивительная и добрая девушка, которую наш мир всегда будет

помнить и ждать, когда твоя душа придёт к нам, в ожидании прожить новую

восхитительную жизнь, — он наклонился ко мне и одарил поцелуем в лоб,

очищая душу, и заставляя мысли остановиться и рассыпаться на миллион

кусочков.

– Спасибо вам, вы и правда Бог, — вымучено улыбнулась я ему. — Меня пугали

вами, но вы не страшны, вы справедливы. Но я прошу вас, Ваше Величество, не

будьте суровы к Тагасу, я думаю, ему не хватает вас, как отца и как советчика,

который направит его на правильный путь. И передайте ему, что я желаю

только счастья и спокойствия его душе, я не хочу, чтобы он страдал и искал то,

что ему не нужно. Для счастья у Тагаса есть всё, так помогите ему понять это.

– Обещаю, Надели, — ласково улыбнулся мужчина. — Ступай, — он указал на

проход в мой мир.

Я кивнула и шагнула в пропасть, которая обняла меня и вернула туда, откуда

всё началось…

Ничего не изменилось в Сан-Диего: ни воздух, ни набежавшие в летний сезон

туристы, ни моя машина, оставленная на дороге, возле портала в Рай, даже

вернулась я в своей одежде, в которой меня выдернули из моей жизни. Ничего

не поменялось, кроме меня.

Я превратилась в разбитую, познавшую, что такое любовь и что такое долг. И

сейчас, сидя за рулем возле своего дома, я не могла поверить, что Таг

действительно существовал, а не был плодом моей больной фантазии.

Выйдя из машины, я заблокировала её и зашла в тёмный дом.

Я сделала всё правильно. Демиург дал мне выбор, дал мне возможность спасти

хоть немного своего достоинства, которое я напрочь растеряла вместе с Тагом.

Ведь если бы я осталась и услышала его голос, то я бы не выдержала и показала

все свои чувства, обличила бы всю свою боль, и уходить было бы намного

сложнее, — уверяла я себя, стоя под душем.

Вода не помогла смять налёта разочарования. Мне семнадцать, а я полностью

убита. За время, проведённое там, я узнала так много. Узнала правду о своём

рождении, но почему-то там принять её было легче, чем сейчас. Это признание