– Ничего сверхъестественного, – чуть улыбнулся Оуэн. – Правила проживания, где будет моя комната, и может ли быть она только моя?

– Нет, – кротко бросил зельевар. – По правилам школы личные комнаты получают студенты седьмого курса и старосты факультетов и школы. Студенты старших курсов, с пятого по шестой, по неким обстоятельствам могут жить по двое. Это ясно? – мужчина в душе поморщился, вспоминая те обстоятельства, все же они были не лицеприятны, по крайней мере для него.

– Да, – тихо ответил мальчик, – но все же, те «некоторые обстоятельства», по которым студенты могут проживать по двое в комнате… я полагаю, они как раз имеют место быть. Вы так не думаете, профессор? – Блэквуд взглянул на мужчину. Отблески огня отразились на изумрудной радужке глаз, делая его похожим на хищника.

– Возможно, – не торопясь, протянул зельевар. Он не хотел исполнять прихоти этого маленького, но опасного аристократа лишь потому, что он так хочет. Это было против его собственных правил. Но интуиция подсказывала, что сейчас стоит поступиться принципами, а она редко подводила мужчину. – И кто, по-вашему, будет вашим сожителем? – тихо спросил Снейп, решив уступить.

– Малфой. Он будет не против, – спокойно ответил Оуэн и поставил чашку на стол.

– А мнение самого мистера Малфоя вам не интересно?

– А он, господин Снейп, не дурак. Хотя по нему и не скажешь. Я общаюсь с ним с самого приезда в Хогвартс. Поверьте, от такой возможности он не откажется, – усмехнулся мальчик.

– Раз так, то будь по-вашему. – Северус прекрасно понимал Блэквуда. Он видел, как Оуэн сблизился с Драко и как тот всё больше становился самостоятельным под влиянием этого мальчика. – Но запомните, Слизерин – это не арена для развлечений, и я не буду милостив к Вам, если Вы нарушите устои этого дома, – прошипел зельевар, решив не терять своей репутации.

– Я понимаю это, профессор Снейп. Кажется, я вам уже об этом говорил, – блеснув глазами, ответил Блэквуд. – А раз все прошло, как планировалось, то вот – это вам, – Оуэн протянул мужчине сверток в темной тряпице. – Это оригиналы свитков.

Снейп чуть подрагивающей рукой принял свёрток и, словно ценнейшую святыню, развернул тряпицу. Свитки были старые, пожелтевшие, казалось, что любое прикосновение обратит их в пыль.

– На них наложено специальное заклинание, так что не беспокойтесь, они не рассыпятся в ваших руках, – заметив аккуратность профессора, произнёс Блэквуд.

– Когда прочтете, прошу, дайте знать. Я всё ещё намерен обсудить с вами некоторые положения этой работы.

– Да, да, – пробормотал мужчина, унося свитки в дальнюю комнату. – Правила проживания и внутренний распорядок Дома вам расскажет староста факультета, – вернувшись, продолжил профессор. – От себя же могу добавить, что вы можете обращаться ко мне по любому вопросу и просить помощи, когда это необходимо. Ваши вещи будут перевезены в подземелье часа через два, как только будет готова комната.

– Спасибо, профессор, – улыбнувшись, отозвался мальчик, – когда вы представите меня факультету?

– Думаю, что с этим лучше разобраться сразу, – бросив быстрый взгляд на дверь, за которой лежали свитки, он поднялся.

– Это будет вернее всего, профессор Снейп, – тихо произнёс Оуэн, но зельевар всё равно его услышал и лишь внутренне усмехнулся, – «самонадеянный мальчишка».

Слизерин, как и подобает факультету чистокровок и аристократов, встретил известие о переводе Блэквуда стоическим молчанием. Каждый продумывал все плюсы и минусы сложившейся ситуации и, как это не странно, собственную выгоду от знакомства с этим первогодкой. Ситуацию спас Малфой. Подойдя к Оуэну, он улыбнулся и произнёс «Добро пожаловать в Слизерин». На том профессор Снейп оставил их, дав распоряжение старосте. А Блэквуд начал знакомиться с новым факультетом.

Спальня, погруженная в полумрак, была наполнена голосами. Мессир играл с Бегемотом в шахматы, а Клетчатый тем временем потешался над старым другом.

– Бегемот, друг мой, эдак ты все свои фигуры Мессиру без боя отдашь, – смеялся Фагот, накалывая на двузубую вилку огурец.

– А тебе почём знать, может, это у меня стратегия такая, – нагло ответил кот и с гордым видом передвинул ферзя на три клетки вперед.

– Ну, коли это твоя стратегия, то она явно неудачна, – засмеялся Коровьев, когда Мессир взял ферзя Бегемота ладьёй.

– Я бы попросил… – деловито начал Бегемот, – не судить о моей стратегии игры, пока партия не окончена!

– А суждено ли ей быть оконченной? – тихо произнёс Азазелло. – Не думаю, – мужчина указал на окно, где в чернильных сумерках пел ветер.

Черной тенью быстрокрылый ворон влетел в приоткрытое окно. Задев крылом ламбрекен портьер, он приземлился на вытянутой руке Азазелло.

– А вот и весточка от нашего ученичка, – усмехнулся мужчина, отвязывая письмо от лапки ворона.

– Давно пора, – отозвался Воланд, – никак он забыл уже о нас?