В Карроте нас учат многому. В том числе собирать информацию на новом месте и давить на нужных людей. Я была хорошей ученицей. Я умела давить. Из тех крупиц знаний о нем, что были у меня в самом начале, я смогла вытянуть гораздо больше, чем предполагала мать. В конце первого лета у меня было его имя, в начале второго – адрес.

Я явилась к нему после пятого курса, такая взрослая и уверенная дочь. Он был маггл, имел свою семью и прекрасную маггловскую профессию – полицейский. У него была очаровательная жена и двое потрясающе красивых детей, десяти и восьми лет. Он знал о моем существовании, все эти годы. Но он не имел никакой возможности со мной познакомиться. Я училась где-то в закрытой школе, а Фелиция уже давно исчезла из его жизни. И он был счастлив – это совершенно точно – познакомиться со мной. Они приняли меня, он, жена и дети. Я провела с ними весь месяц каникул, и, клянусь, это было лучшее время в моей жизни. Более добрых и любящих людей я не встречала. Фелиция, конечно, не знала, что мы познакомились. Она думала, я гостила у деда. Дед, хоть и был тот еще странный малый, прикрыл меня. Он не одобрял меня, как и Фелиция, но поддерживал. Потому что знал – если он не поможет, я все равно сделаю по-своему, только последствия могут быть непредсказуемы.

Я вернулась в Карроту счастливая, что теперь у меня есть настоящая семья, и почти каждый день созванивалась с ними по мобильному телефону, заколдованному так, чтобы магические волны не подавляли связь. Почти каждый день, болтая по телефону, я узнавала новости о нем и о детях, моих маленьких братьях. Так было до апреля, когда на звонки вдруг перестали отвечать. Все номера молчали. Я пыталась неделю, две, но на том конце было глухо. Тогда я, нарушив все мыслимые правила школы, безо всякого разрешения покинула ее пределы.

Дом был сожжен дотла. В полиции мне ответили, что это несчастный случай. Все четверо погибли. Я не верила в такие несчастные случаи и вновь подняла все свои появившиеся связи.

Их убили – хладнокровно зарезали всех четверых, в том числе двоих маленьких детей, а затем подожгли дом. Местная бандитская группировка, на которую имел дело отец. Совал нос куда не надо, как сказал мне один из членов той самой группировки прежде чем выложить имена убийц. Трудно молчать, когда между твоих ребер готово появиться лезвие ножа.

Тогда-то это и случилось впервые. Я потеряла саму себя. Не знаю, что за монстр тогда проснулся. Я как будто наблюдала со стороны – сквозь мерцающую красную пелену.

Вот эти двое, на которых указал трусливый бандит, сидят и выпивают в баре. А вот они же – лежат в переулке с перерезанными глотками.

Вот их начальник, который дал то задание, и, соответственно, его охрана, три человека. Истекают кровью в туалете ресторана, стеклянными глазами пялясь в потолок.

А вот и главарь – именно он отдал приказ. С ним оказалось сложнее – меня дважды ранили в руку его секьюрити, прежде чем заснуть вечным сном, а сам он оказался – сюрприз! – волшебником. Он даже успел достать свою палочку, перед тем, как я поставила его на колени и казнила.

Девять человек. Я их всех убила. Без магии. Зарезала ножом. Перед глазами все еще хлещет эта кровь.

Потом меня нашли, не знаю даже, где. Не помню, что я делала после последнего убийства. Помню только лицо аврора и молодую траву, в которую меня уткнули лицом. Как будто я собиралась сопротивляться.

Я вечность сидела в темной тесной комнате без окон, не двигаясь и не притрагиваясь к еде. Потом был суд, и меня оправдали – состояние аффекта. Что же это за аффект такой, а? Девять человек. Фелиция, должно быть, выложила огромную сумму судьям. И еще столько же – Карроте. Из Карроты ведь не исключали. Негодных учеников казнили. В школе, обучающей убийц, не могло быть иначе. А меня просто выгнали. Не знаю, что хуже.

Фелиция со мной не разговаривала, я с ней – тоже. Я вообще не разговаривала. Не произнесла ни единого слова за все время. Только когда увидела деда – разревелась у него на груди. И продолжала реветь без остановки, пока мы не оказались в Мексике. А там все стало еще хуже, когда я пришла в себя и осталась наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Не знаю, как мне удалось не сойти с ума от всего этого.

Больше трех месяцев мне понадобилось, чтобы хотя бы сделать вид, что со мной все в порядке.

Все вдруг прекратилось.

Снейпа больше не было в моей голове.

Я задыхалась, до боли вцепившись пальцами в ручки кресла. Перед глазами стояли лица со стеклянными глазами и горелые останки дома. Я боялась раскрыть глаза. Вдруг это все еще реальность?

– Вы… - Снейп осекся. Я, наконец, решилась. Кровь под моими ногтями – кажется, я сломала несколько. Кабинет. Снейп. Отошел подальше и потрясенно таращится на меня. – Вы… - повторил он и снова не придумал продолжение.

– Посмотрел? – я слышала себя и не узнавала свой голос – столько в нем было горечи и злости. – Убедился?

Снейп выдохнул и отступил на шаг назад, когда я соскочила с его кресла, которое на долгие минуты – часы? – превратилось для меня в пыточное.

Он не препятствовал, когда я покинула его кабинет. Я не знала, что делала. Я бежала по коридорам, бежала, не останавливаясь, даже когда налетала на привидений и спотыкалась о кошку Филча. Я не прекращала бежать, пока не вылетела через парадные двери замка. Я не обращала внимания на ливень и смертельный холод на улице. Я поскальзывалась на сырой земле, падала, а затем снова бежала. Глупая. Как будто можно убежать от такого.