– Отвали, Малфой. Если мы целовались вчера, это еще не значит, что можно вести себя так нахально, - я пыталась восстановить утраченные позиции гордой и независимой и столкнуть его с кровати.

– Ладно, ладно. Но в любом случае, ты неплохо целуешься!

Второе яблоко стукнулось о дверь, которую он успел за собой закрыть.

Почти у всех слизеринцев были амулеты, заглушающие мысли. Слизеринцы вообще осторожный народ. Был он и у Панси Паркинсон, жаль, осторожностью, как и мозгами, Бог ее обделил.

Это действительно было зелье Одержимости, запрещенная смесь, как и зелье Подчинения, которым я поила как-то пару раз Пивза (с тех пор он, кстати, старался не попадаться мне на глаза). Должна признать, она подстраховалась, выкинув и склянку, и не снимая, даже на ночь, свой амулет. Она не учла, что я могу действовать более прямо, и что список подозреваемых, конечно, начинался с нее.

– Петрификус Тоталус! Легиллименс!

И вот, оно все, как на ладони.

– Не знаю, убить тебя сразу, или испробовать свои изобретения, - я расхаживала вокруг нее по спальне, куда она имела неосторожность сунуться вечером. Она, конечно, была не одна, но я успела захлопнуть и зачаровать дверь прямо перед носом у Миллисент. Простой Алохоморой она ее отпереть не смогла, и теперь стучалась и истерично визжала с той стороны. – Или, может, что похуже?

Дед всегда говорил, что хуже смерти может быть только безумие. А хуже безумия – сожаления. Я прикинула варианты и со вздохом отложила заманчивые перспективы. На примете у меня было нечто другое.

– Алопециус! Фините Инкантум!

Девушка села, потрясенно качая головой.

– Что ты сделала? – ее голос дрожал. Скоро узнаешь, сладкая, что я сделала.

– Зелье Одержимости относится к разряду запретных, - сообщила я ей, пряча свою вторую палочку, которую использовала для подобных случаев, в чехол. Ее же я использовала и при изучении темных заклинаний Принца, и когда постигала Анимагию. Вспомнив о том, что пост, после некоторого перерыва, придется начинать заново, я разозлилась еще больше и чуть было не добавила еще парочку милых заклинаний. Но нет, нельзя же быть такой мстительной.

– О чем ты вообще? – она, кажется, здорово испугалась

– Ни о чем. Я тебя прощаю.

Я отперла дверь, и в комнату влетела Миллисент. Она начала что-то орать, но я, оттолкнув ее, проскользнула между любопытствующими слизеринцами, и оказалась в гостиной.

Блез ошивался сейчас в гриффиндорской башне вместе с Малфоем, и я, к счастью, была избавлена от необходимости находиться по его укоризненным взором.

У меня было еще одно дело. Если меня не вызвали к директору, это не значит, что все мы можем легко забыть происшествие. Я должна поговорить с профессором Снейпом.

Сегодня я не наткнулась ни на одно привидение, и поэтому металась по замку самостоятельно. Ни в классе, ни в кабинете его не было, в личных покоях – тоже (об этом мне сообщил портрет, который являлся дверью в его апартаменты). Я искала его целый час и, уже готовая отложить разговор на завтра, решила еще раз наведаться в его кабинет. На этот раз мне повезло больше (или не повезло, как знать). Когда я постучала, изнутри раздался какой-то звук. Решив, что это приглашение, я вошла. И замерла на пороге.

Это был не самый лучший день в жизни Северуса Снейпа. Сейчас он больше напоминал не хладнокровного высокомерного профессора Зелий, а скорее меня этим утром. Он лежал на полу рядом с камином (надо же, зачарованный камин был спрятан за каменной стеной, я даже не почувствовала), и его жутко рвало кровью.

– П-профессор? – я закрыла за собой дверь и стояла, не зная, что делать.

Он упал на бок и откатился от камина, пламя которого, даром, что магическое, затрепетало на кончике его мантии. Он же так загорится, подумала я, и эта мысль вывела меня из оцепенения. Бросившись к нему, я потушила огненный язычок одной лишь силой мысли и, выхватив палочку, наложила диагностирующее заклинание. Вдруг он умрет прямо сейчас? Дело было плохо, но не смертельно. Главное, что я поняла, это что ему очень больно. Я хотела перетащить его на диван, но тут он, застонав, приоткрыл глаза. Вскрикнув, я провалилась.

Темный Лорд недоволен… Информация, которую он сообщил… информация, которую Дамблдор велел сообщить… оказалась неверна… Отряд Упивающихся попал в засаду… Половина не вернулись… Недоволен? Слабо сказано… Жуткие красные глаза изливают ненависть, а безгубый рот выкрикивает: Круцио! Круцио! Этот крик… режет его уши… режет все его тело, даже душу… Лорд молчит. Это его крик.

Крик Северуса Снейпа из его воспоминаний, в которые я так безрассудно свалилась, теперь был и моим. Я заткнулась, когда поняла, что это не я – не меня сейчас долго и жестоко пытали в залах с высокими потолками. Я тяжело дышала, пытаясь прийти в себя, Северус Снейп рядом со мной – тоже. Собрав все свои силы, я с помощью заклинания поместила его на диван, на котором еще утром валялась сама. Я не знала, как ему помочь, и хотела позвать мадам Помфри. Она наверняка в курсе, что делать в подобных ситуациях.

– Дамблдор… Позови его, - слабо прохрипел Снейп. И как он умудряется выговаривать эту фамилию, в его-то состоянии? Я кинулась к двери, собираясь мчаться к кабинету директора, но Снейп прошептал едва слышно: - Камин.

Я примерно знала, как работает каминная сеть, и, дрожащей рукой кинув горсть порошка в огонь, крикнула «Дамблдор» и засунула в пламя голову.

Кабинет был пуст. Только портреты глазели на меня со стен.

– Где директор? – спросила я их.

– Мы все директора, какой именно вам нужен? – скрипучим голосом ответил мне один из них.