– Ничего, что пять дней назад ты голая валялась на столе? – рассмеялся он, протягивая мне укрепляющий отвар.

– У меня там на затылке еще татуха появилась? – спросила я, отдергивая пальцы от жгущей раны.

– Ласаро обещал сделать тебе защитный узор от легилименции. Остатков зелья как раз хватило.

– Это круто, – оценила я. – Когда свадьба-то? Мне еще в школу возвращаться, – я натянула широкие штаны – о джинсах придется забыть, пока не заживут раны.

– Тебе еще нужно научиться пользоваться узорами, – заметил Хорхе и порылся в кармане. – Держи. Я подумал, ты захочешь, чтобы твои волосы отросли быстрее.

Он кинул мне пузырек с фиолетовым зельем.

– Спасибо.

– Идем завтракать, а потом потренируемся в магии.

Магия появилась. Даже больше, чем появилась.

Если раньше я не могла вызвать простейшее ее проявление, то теперь не могла контролировать тот поток, что бежал сквозь магические линии.

– Осторожней! – Хорхе отпрыгнул в сторону, когда я ткнула пальцем в сторону стула рядом с ним. – Ты должна была поднять стул, а не взорвать! – сказал он, отряхиваясь от щепок. Давай еще раз, – он притащил еще один стул.

Мы тренировались во дворе.

Из каждого моего пальца вырывалась концентрированная разрушительная магия.

К сожалению, были трудности с направлением ее в созидательное русло.

Мы тренировались четыре часа, прежде чем я смогла приподнять стул над землей, не взорвав ничего вокруг.

– Я даже боюсь тренировать Люмос, – заявил Хорхе, когда мы явились на обед. – Ты же спалишь всю деревню! Ласаро, что это была за субстанция? Ей надо было дать что-то попроще.

Ласаро благожелательно улыбался и не вмешивался.

Зимние каникулы подходили к концу.

Мои волосы отрасли до мальчишеской стрижки. Я почти научилась не разрушать интерьер неосторожными жестами и выучилась, как творить Люмос, Вингардиум Левиосса, Репаро и Алахомора. Это был настолько большой прогресс по сравнению с тем, что я умела до Рождества, что я была на седьмом небе от счастья. И даже совсем не расстраивалась и не жалела о предстоящей свадьбе. Какая к черту личная жизнь, когда я могу творить магию – и творить ее мощно и без палочки! Да за это можно было душу дьяволу продать!

Ну, по крайней мере, так сказал Том.

А свадьба, кстати, была ничего так. Собралась вся деревня, приехали гости и родственники из столицы и других городов и даже стран. Приехали и родители Хорхе из Америки. Они очень удивились, увидев белую девочку.

Я, в общем-то, от души повеселилась на празднике. Я была в упоении собственными возможностями, Хорхе был прикольным чуваком, а узоры зажили и стали незаметны.

Жизнь-то налаживалась.

– Странная ритуальная комната, – заметил Хорхе, перешагивая через коробки.

– У меня ремонт в библиотеке, – отмахнулась я, пробираясь к Камню Рода.

Мы прибыли в Англию последний день моих каникул. Завтра Хорхе должен был вернуться в Гватемалу, а я – в Хогвартс. Но прежде я должна была принять его в род.

Я сделала надрез рядом с единственной своей видимой татуировкой – на ладони левой руки – татуировкой с особенным узором, обозначавшим имя Хорхе, и передала кинжал ему. На его руке была похожая татуировка – с узором, обозначавшим мое имя, и он тоже провел лезвием по коже.

Мы прижали руки к камню, и я сказала ритуальные слова из Книги Блэков, которую Арк оставил мне перед уходом.

Камень вспыхнул алым и погас. Все прошло удачно.

– Добро пожаловать, Хорхе Блэк. Теперь это и твой дом.

– Грета, я не слышал, когда ты вер… – в кухню залетел Сириус и остановился, как вкопанный, глазея на Хорхе. Мы заканчивали завтракать. – Это кто?!

– Хорхе, познакомься, это Сириус, мой отец. Сириус, это Хорхе, мой…

Вот тут я и замялась.

– Ее муж, – пришел на помощь Хорхе, протягивая Сириусу руку.

Сириус не смог ответить на рукопожатие. Он схватился за сердце, прижимаясь спиной к стене.

– Не надо так переживать, – вздохнула я, будто сама недавно не закатывала истерику по поводу свадьбы. – Хорхе сегодня уезжает домой.

– Такси прибыло, – вклинился в нашу беседу Кричер.

– Приятно было познакомиться, мистер Блэк, – сказал Хорхе, и я потащила его на улицу.

– Ну, в общем, звони, пиши письма мелким почерком, – сказала я и добавила серьезно. – Летом, кстати, правда напиши, как соберешься в Лондон. Я тебя встречу.