Шрифт:
– Я его заколдовал, конечно. Давай, забирай!
«Ну, щас. Чтобы Люциус понял, что я его сперла?»
– Мы не можем оставить его здесь! – возмутился Том.
«Стой на стреме», – велела я, доставая складной ножик.
Дальше все было по накатанной схеме. Капля крови – и я в обмороке.
– Очнись! – кто-то тряс меня за плечо. – Очнись же!!!
– Не хочу бегать, – пробормотала я и попыталась перевернуться на другой бок. – Ах ты ж тишкина етишка! – выругалась я, вспоминая, при каких обстоятельствах вырубилась.
– Шухер! – волновался Том. – Кто-то идет!
Я вскочила на ноги, ставя дневник на прежнее место – больше от него хоркруксами не несло – переметнулась к противоположной полке и выхватила первую попавшуюся книгу. Через секунду я была в кресле.
– Эй, вот она! – заявил Драко. – Гретка, просыпайся!
Я сделала вид, что он меня разбудил.
– Чего орешь, – пробормотала я, потягиваясь и роняя книгу на пол. На раскрывшейся странице обнаружилась зверская картинка с жертвоприношением.
– Они с Гермионой обе чокнутые, – сказал Драко Блейзу. – Целыми днями могут общаться только с учебниками.
Ну, обычно я параллельно общаюсь с Томом, который в процессе чтения вспоминает кучу всего интересного, а потом это заканчивается каким-нибудь экспериментом и кучей ссадин.
– Ты чего такой активный с утра пораньше? – спросила я, пытаясь найти, откуда вытащила книгу.
– Ну, так десять уже, – сказал Малфой. – Ты, кстати, пробежку пропустила, ты знаешь?
– Из-за вас двоих я чуть лучшую библиотеку Британии не пропустила, – отмахнулась я, когда мы вышли в коридор.
– Да фиг с ними, книжками! Погнали в квиддич рубанем! – заявил Малфой, и я пожала плечами. В квиддич, так в квиддич. До шести еще куча времени, почему бы и не рубануть.
Эти двое маниакально помешались на полетах. Второй курс – время попробовать силы в команде факультета. Думаю, Малфой не слезет с метлы до конца лета.
– Я же говорил, не надо, – Хорхе с ухмылкой потрепал меня по голове, когда я подбежала к нему, размахивая картонкой с надписью «муж».
– Вдруг бы ты заблудился, – хмыкнула я, выкидывая картонку. – Поехали, тебя Сириус ждет-не дождется.
– Смешно, смешно, – хмыкнул Хорхе.
Что-то не давало мне покоя. И этим чем-то был не Сириус, который устроил истерику, когда узнал, что Хорхе будет жить с нами. И не Хорхе, который заявил, что ему нужен гараж для байка, который он пойдет покупать завтра, чтобы добираться до Магистратуры. И даже не Кричер, который натуральным образом упал в обморок, когда я сказала, что мы переделаем сарай на крохотном заднем дворе под гараж.
Это было что-то… неуловимое. Связанное с…
– Со мной, – сказал Том, когда часы внизу пробили дважды. Два ночи. – Я понял, что.
«Ну?» – я перевернулась на бок и подперла голову рукой. Том сидел в кресле у кровати. Хм. Мне казалось, что расстояние между нами никогда не было таким большим…
– Утром я тряс тебя за плечо, – сказал он, и я подскочила.
– Точно! – вырвалось у меня.
Том взволнованно поднялся на ноги и подошел к кровати. Я вытянула к нему руку, боясь, что…
– Черт!!!
Я отскочила на другую сторону кровати, когда почувствовала его прикосновение к моему мизинцу. Как в гребанном «Инопланетянине»!
«Даже не думай мацать меня за сиськи», – предупредила я. Вот, опять – когда нервничаю, начинаю хамить и нести чушь.
– У тебя их еще нет, – Том, кажется, был до безумия воодушевлен.
«Ну, так и договоримся на берегу, пока не выросли!»
– Ты понимаешь, что это значит? – перебил мои нервные мысли Том. – Я становлюсь… настоящим.
«Да-да, Пиноккио, еще чуть-чуть, и ты станешь настоящим мальчиком».
– Я говорю о том… А что, если когда мы соберем все хоркруксы, я перестану быть призраком?! – он был очень взволнован этой мыслью.
«Я-то думала, ты просто воспаришь на небеса», – растерялась я. Еще ожившего Темного Лорда тут не хватало.
– А вдруг это мой второй шанс?!
«Знаешь, вторым шансом еще нужно уметь пользоваться!»
Мне было жутко от мысли, что бестелесный призрак самого жестокого преступника последнего столетия становится, как он выразился, настоящим.
Том надулся.
– Почему ты не веришь мне? – из его голоса пропало радостное возбуждение. – Ты же видишь, что я не меньше твоего ужасаюсь тому, что сделал. Мне стыдно и противно за то, кем я позволил себе стать! Ты думаешь, я повторю тот же путь?!