А вслух он этого не сказал, потому что раньше для дворянина не было профессии почётнее и престижнее чем военная стезя. Стряпня же удел челяди. Признаться в желании исполнять работу прислуги значило для него непоправимо уронить свой авторитет в наших глазах. Так то. Гостил он у нас недолго, с неделю, кажется, а потом уехал. Так же тихо и незаметно как прибыл. Хорошие люди вообще, как правило, тихие да незаметные. Только от них энергетика такая идёт, что хоть совсем от себя не отпускай... Зато уж всякая мразь всегда в каждой жопе затычка... Блядский мир...

А потом в наше поместье пришла беда. Тиф. Это болезнь такая, если кто не знает. Я от природы не болею, а вот Марочка оказалась послабже. Три дня в лихорадке билась, а потом померла. У меня на руках. Лекари ихние ни хера сделать не смоли. Тогда половина прислуги слегла... После этого я ушёл из поместья. Пока слуги не вспомнили, что я вообще то отнюдь не благородных кровей.

***

И вновь начались мои скитания. Прикидываться благородным я больше не пытался, расколят ведь на раз два, а решил двинуться на восток там в самой сибирской глуши, как шепнули мне добрые люди, жили свободные общины. Поморы. Вроде бы из их числа сам Михайло Ломоносов был.

Долго шёл... Ну а потом набрёл на лесную избу. А там знахарь жил. Ну, разговорились, он мне тогда много о своём деле рассказал. Как травы собирать, что какими травами лечить, и тому подобное. Я это всё подмечал, в жизни пригодится. Ещё он меня обучил азам гипноза, но это не со всеми работает, но всё равно, ежели у человека дурные намерения, то при должной сноровке можно его одним взглядом успокоить. Что б не рыпался, значитца...

Изба травника неподалёку от деревни поморов находилась. Они к нему частенько обращались, то скотину пользовать, то самих какая хворь одолела... А потом знахарь то преставился. Это, значит, помер, если кто не знает, а я то этим языком думаю, а молодёжь иной раз у меня через слово переспрашивает, что я хотел сказать. Так что примечайте, расширяйте, так сказать, словарный кругозор...

Ну, я навроде его преемником стал. Селяне спервоначалу на меня косились, а потом ничего привыкли, я им помогал, они меня кормили, хотя конечно я старику был не чета в этом деле. У меня лучше получается кулаками махать. Это моё.

Ага, привыкли то, привыкли, а потом у них там девочка померла непонятно с чего, тогда часто люди мёрли, и какой-то дурогон возьми да и брякни, что это я порчу навёл. У деревенских разговор короткий, так они мне ночью избу то и подпалили, сукины дети. Насилу спасся.

Да и хер с ней с избой, всё равно не моя, у меня там кот жил большой чёрный, Васькой кликали. Ласковый был, умный... Потом наутро вернулся, зову: "Вася, Вася", ни хера не откликнулся. Или сгорел или сбежал. Жалко... Хотя теперь всё равно уж от старости давно помер.

Думаю, что дальше делать, с поморами не срослось, так пойду хоть мать напоследок повидаю. Извелась вся, поди. Поймают, да и хер с ним. Не всю же жизнь бегать. Ну, добрался до родной деревни. Не сразу, конечно, долго шёл, очень долго.

Дошёл, значит, себя не раскрыл, стал у тамошних про их житьё бытьё спрашивать. Ну, они меня не признали. Хер ли уходил четырнадцать годков было, а сейчас уже все двадцать пять или больше, не помню уже, борода отросла, так и все тридцать можно дать. Сам помором представился.

В общем, узнал, что померла матушка моя, а в доме нашем теперь тётка хозяйничает, я её не знал почти, у неё муж суровый был, меня не жаловал. Ну, спросил за могилку, где матушка похоронена, постоял там немного, помянул её добрым словом и пошёл восвояси.

Бродяжничал... Долго бродяжничал. Это в фентези всё интересно, красочно, то и дело новые приключения, в жизни совсем не так. Так что не обессудьте. В избы стучал, спрашивал, нужна ли какая работа.

Бля, не знаю, кто-то пишет, что сначала, мол, работника за стол сажали, а потом уж работу задавали. Ни хера подобного. Сначала ты поработаешь вволю, а уж потом тебе может чего и дадут. Могли и в шею погнать! Правильно, кто ты - бродяга, голь перекатная. Ещё бесправнее их самих. Тебя фактически то и нет на белом свете. Зато свободный... А у холопов еды и самим не всегда хватает...

Короче, в итоге опять осел в одной деревушке у поморов, чтоб с дворянами проблем не было. Травником. Жил на отшибе, как и в прошлый раз. Токмо у меня возраст тогда к пятидесяти уже подходил. Думал спокойно свой век дожить. На этот раз вроде хорошо прижился, насовсем.

Только смотрю, все мужики моего возраста потихонечку горбиться начинают, чахнут, а я наоборот. Всё крепче и крепче становлюсь. Что самое интересное, простите за такие подробности, в туалет стал ходить всё реже и реже. И потребности не чувствую. Холод, в нём всё дело. Внутренний холод. А вообще не знаю, может чего в генном коде не так, кто там в то время разберёт.