Что удивило его, это был пыл, с которым она взялась за работу, и скорость, с которой она выполняла работу. Она была дочерью Дж. Парамаунта Барнса, и за всю свою жизнь она привыкла слышать, как принимаются решения и отдаются приказы. Как только Ланни дал свое согласие, она уселась за телефон и вызвала Джерри Пендлтона в Каннах. «Как бизнес?» — спросила она, и, когда знакомый веселый голос сообщил ей, что бизнес умер и погребен, она спросила, не хотел бы он получить работу. Он ответил, что он будет прыгать за работу, и она сказала: «Так прыгай на ночной экспресс, и не забудь свою хватку».

«Но дорогая!» — возразил Ланни. — «Он ничего не знает об управлении дворцом!»

— Он честный, он жил во Франции в течение пятнадцати лет, на него работали люди. Чтобы войти в курс дела, у него не займет много времени.

Когда приехал рыжий экс-лейтенант из Канзаса, она сделала ему предложение. Он станет управляющим, или, возможно, Controleur-General, как герр Мейснер в Штубендорфе. «Не бойтесь», — посоветовала она: «принимать решения на свой страх и риск». Он наймёт первоклассных мажордома и дворецкого, которые будут знать, что делать. Ему будут платить столько, чтобы он мог иметь свой собственный автомобиль и ездить время от времени повидаться с семьёй.

Джерри Пендлтон когда-то без всякой подготовки взялся обучать Ланни Бэдда, и теперь ему дается еще один такой шанс. Нет времени даже не прочитать об обязанностях Controleur-General! Вперёд за работу. «Сезон» скоро начнётся, а Ирма хотела, что хотела, и когда хотела. Опись содержимого дворца была детально разработана и проверена. Каждая страница описи и договор аренды были подписаны, деньги заплачены, и ключи были вручены. У дворецкого Эмили был брат, той же профессии. Он знал все, что нужно знать о парижском обществе. Кроме того, он знал, где нанять слуг, хотя бы на экстренный случай. Слуги пришли и сняли чехлы от пыли и подготовили дом к заселению с американской скоростью.

Ирма, ее принц-консорт и ее Controleur-General переехали в свой новый дом всего за несколько часов до публикации в газетах этой новости, в дверь постоянно звонили и вспышки магния у фотографов не прекращались. Ланни увидел, что его жена еще раз получала признание стоимости ее денег. Они вернулись в светское общество с наведенным на них прожектором. В Париже появится новая хозяйка дома, известная всем. По мраморным ступеням дворца носились ноги шоферов и лакеев, оставляя визитные карточки с известными именами на них, а с черного входа ломились bijoutiers, couturiers и marchands de modes [78] .

Ирма попросила: «Твоя мать должна приехать и помочь нам». Ланни сразу написал, и старый боевой конь сказала: «Ха-ха!», издалека почувствовав запах битвы. Но было бы смертным оскорблением пригласить одну свекровь и не пригласить тещу. Ирма направила телеграмму в Шор Эйкрс, и старший и более опытный боевой конь отбросила все свои планы и отбыла первым пароходом. Даже Эмили приехала в город на несколько дней, привезя списки знакомых с секретными знаками. Физерс сидела рядом с ней и стенографировала, подхватывая жемчужины информации, которые падали из уст самой почитаемой из франко-американских хозяек.

Короче говоря, Ланни Бэдд оказался в центре социального вихря. И было бы нехорошо с его стороны, если бы он сопротивлялся. Еще раз дамы взяли на себя течение его жизни. Он делал, что ему говорили. Он слушал их разговоры, встречал людей, которых ему указывали. Если он хотел играть на пианино, то мог это делать урывками между своими социальными обязательствами. А посидеть в прекрасной библиотеке и погрузиться в книгу, ну, это было просто слишком эгоистичным, слишком невнимательным для всех тех лиц, которые хотели уделить своё внимание арендатору этого великолепия.

Результаты выборов нанесли огромный удар по консервативным элементам во Франции. Партия Джесса Блэклесса получила только два места, партия Леона Блюма получила семнадцать, а «радикалы» получили сорок восемь. Но слово «радикалы» во Франции не означало, что имелось в виду в Соединенных Штатах. Это была партия крестьян и малого бизнеса, но ожидалось, что она должна объединиться с социалистами, и Франция будет иметь правительство левых, очень сильно зараженных пацифизмом, и которое, скорее всего, будет делать опасные уступки немцам. Группы, которые управляли Францией раньше, представители крупной промышленности и финансового капитала, известные в народе как mur d'argent, или «стены из денег», были в состоянии большой тревоги.

Одна из обязанностей Ланни в Париже была поддерживать контакты с его прошлой семьёй де Брюинов. Имея теперь свой подходящий дом, он пригласил их на ужин, и они пришли, отец, два сына и молодая жена Дени младшего. Ирма не встречала их раньше, но много слышала о них, и почувствовала себя обворожительной француженкой, когда приветствовала семью бывшей любовницы своего мужа. Они, в свою очередь, приняли это как нечто само собой разумеющееся, что сделало всё это еще более французским. Это были люди высокой культуры и приятных манер, так что Ирма была рада помочь исполнению обещания, данным Ланни на смертном одре женщине, которая подготовила его стать хорошим и приятным мужем.