В ответе не было нужды: здравый смысл, в первую очередь. Еще целых четыре веских аргумента назойливо маячили на лице и груди. Только злость, подстегнутая давней неприязнью к Айсарду, не позволила удержать язык за зубами.

Директор даже не соизволил обернуться.

– Убить - ничего не помешает. А выстрелы вы все отразить сможете?

– Будем проверять, или вы скажете, зачем все это устроили?

Айсард усмехнулся - вроде бы вполне добродушно. Энакин невольно задался вопросом: это освещение превращает даже самое располагающее выражение лица в мерзкий оскал, или внутренняя сущность наружу рвется?

– Этот вопрос мне нравится значительно больше: безумно, знаете ли, раздражает пустая болтовня и мальчишеская бравада. Но прежде чем я отвечу, вам придется сдать оружие.

Директор требовательно махнул рукой, будто подзывая лакея с напитками на каком-нибудь приеме. Оконное стекло со стороны Энакина немедленно опустилось, и около него возник, словно материализовавшись из воздуха, тот самый лейтенантик с наглой физиономией.

– Ваш меч, Скайуокер, - повторил Айсард уже жестче, со стальными нотками в голосе.
– Когда мы закончим, вам вернут его в целости и сохранности.

Скрепя сердце, Энакин отцепил меч от пояса и вложил в протянутую ладонь офицера. В последний момент сжал ладонь на рукояти и, с трудом удержавшись от искушения активировать клинок, обернулся к Айсарду:

– Надеюсь, вы тоже не склонны к глупостям, директор. Мне не нужен световой меч, чтобы убить человека.

Тени, плясавшие на лице Айсарда, будто стали еще темнее - только в зло прищуренных глазах отразился синеватый отсвет фонаря.

– Если бы я хотел убить вас, ваше тело уже дожирали бы каннибалы из корускантских катакомб. Хотел бы захватить в плен - вы бы уже сидели в каземате настолько защищенном, что никакая Сила не помогла бы сбежать оттуда. Может быть, мы прекратим мериться возможностями испортить друг другу жизнь и поговорим как взрослые, здравомыслящие люди?

Еще секунду, не больше, Энакин боролся с собой - после чего разжал пальцы, позволяя мечу упасть на ладонь лейтенанта.

– Можем попытаться.

Для того, чтобы отказываться от такого рода приглашений, нужно иметь на руках побольше козырей, чем у него. И поменьше уязвимых точек - как в фигуральном, так и в очень даже прямом смысле.

Айсард благосклонно кивнул. Резко вскинул ладонь вверх - и в тот же момент погасли алые огоньки прицелов. Негромко, на грани слышимости загудел двигатель, и спидер мягко взмыл в воздух.

– Вы собирались рассказать мне, зачем устроили этот цирк с дорожной инспекцией и нервными снайперами.

Айсарда, казалось, куда больше собеседника интересовал пейзаж за лобовым стеклом: он задумчиво смотрел куда-то вдаль, машинально постукивая пальцами по колену.

– Вам до сих пор не ясно? Поговорить с вами, разумеется: зная об определенных настроениях в Ордене, я не очень-то рассчитывал на разговор по комлинку или встречу в официальной обстановке.

От Энакина не укрылось, какой интонацией Айсард выделил слова об Ордене. Примерно так же магистр Винду говорил о Палпатине и его приспешниках - вкладывая в голос столько отвращения, сколько позволял речевой аппарат, а недостающее дополняя взглядом и выражением лица.

– Поговорить?
– Энакин скептически фыркнул.
– И только лишь?

– Именно. Да, и не делайте такое лицо, эта мина уже изрядно набила мне оскомину. Не знаете, отчего большинство моих собеседников так меняются в лице, когда я предлагаю им разговор?

Энакину вспомнились мрачные байки, ходившие о казематах ССБ и тамошних методах "работы" с узниками.

– Может, от того, что места для бесед вы выбираете не слишком приятные?

– Вас чем-то не устраивает ресторан "Саартем"? В таком случае можем направиться в "Свет Альдеры" или "Манарайский пик". "Рил'хаасе" не предлагаю: пагубно для репутации, да и несолидно человеку моего возраста посещать подобные заведения...

– Постойте, - Энакин удивленно встрепенулся. Выглянув в окно, понял, что ведущая к центру Правительственного района дорога осталась далеко позади, и теперь выйти на нее можно будет, лишь изрядно попетляв по окрестностям.
– Ресторан? Разве мы едем не в ваш офис?

Айсард посмотрел на него, как на сболтнувшего глупость ребенка - со сдержанным удивлением и долей снисходительного высокомерия.

– Зачем? Поверьте, у меня нет ни малейшего желания возвращаться туда сегодня без веской причины. Надеюсь, против "Саартема" вы все-таки ничего не имеете, потому что мы почти на месте.

Спидер тем временем сошел с аэротрассы и плавно снижался, нацелившись на сплошь заставленную машинами парковочную площадку перед рестораном. От яркого искусственного света, от его бликов в начищенных до блеска корпусах машин и надраенном до зеркального состояния феррокритовом покрытии у Энакина неприятно сдавило лоб и виски. Не сказать, чтобы иллюминация была слишком сильной для человеческого глаза - напротив, в сравнении с кислотными огнями средних уровней она казалась очень сдержанной. Дело было не в физическом дискомфорте - но уже отсюда несло удушливым запахом подчеркнутой элитарности и закрытости заведения. Ханжество и лицемерие публики, естественно, прилагалось. За время жизни на Корусканте Энакин успел привыкнуть к этому, но побороть подспудное отторжение не сумел и вряд ли когда-нибудь сумеет.