Он ожидал спора, агрессии, встречных обвинений... но Айсард лишь пожал плечами и совершенно спокойно произнес:

– То, кто поднимет бунт, будет зависеть от исхода голосования на чрезвычайной сессии. Это не столь важно, поверьте мне: все равно результат будет один. Нам есть, что терять - точно так же, как Ордену и членам Делегации. Никто не отступится от своего, Энакин. Никто не хочет погибать или гнить в тюрьме за государственную измену.

При виде официантки Айсард резко оборвал речь и не проронил ни слова до тех пор, пока она сервировала стол. Энакин сверлил невидящим взглядом пейзаж за окном, до боли сжимая в руках столовые приборы. Он и не заметил, как схватил их - и уж точно ему было не до того, что вилка для салата никак не сочетается с ножом для рыбы.

Новая война, неизбежный раскол Республики... а он мог думать только о Падме. Падме, совершенно беззащитной в грядущем аду. Принявшей слабую, разобщенную сторону - сторону, на которой находился и он сам.

"Сенатор Амидала, именем Галактической Империи вы арестованы по обвинению в государственной измене".

Энакин пытался сопротивляться, отогнать прочь подступающее видение - но секундной слабости хватило, чтобы оно затянуло его, подобно болоту. Смутные образы вновь поплыли перед глазами...

Дворец Тида, до боли напомина ющ ий сам себя времен блокады Набу. Мра чные лица набуанских чиновников; осунувшееся и исхудавшее, с потухшим взглядом, лицо королевы. Темнокожий офицер, с трудом проталкивающий слова через сведенное спазмом горло. "Имперский флот прорвал блокаду. Наши войска больше не могут сдерживать их... они... они предлагают мир. В обмен на вашу выдачу, госпожа Амидала. Мне... очень жаль, госпожа. Народу Набу очень жаль". Падме, кивающая с мрачным достоинством и молчаливым отчаянием в покрасневших глазах...

– С вами все в порядке?

Резкий голос Айсарда помог "уцепиться" за реальный мир, вырваться из вязкой трясины возможного будущего. Энакин задышал глубоко и размеренно, заставил себя сесть ровно и разжать судорожно стиснутые кулаки.

– Не в порядке, - сипло выдохнул он.
– Ни со мной, ни с вами, ни с кем. Чего вы добиваетесь, директор?

Айсард по-прежнему оставался невозмутим - однако в его манере держаться появилась откровенная, подавляющая властность, в голосе прорезался металл:

– Понимания, Скайуокер. Понимания того, что джедаи и их союзники толкают галактику к катастрофе. Грядет долгая и затяжная война - того же толка, что война клонов, но куда масштабнее. С Палпатином или без, но мы удержим большую часть Центральных миров, значительную часть Среднего Кольца и некоторые планеты Внешнего. Миры и сектора, что не признают нашу власть, будут до последней капли крови сражаться за независимость - сил им, увы хватит, - а как только мы где-нибудь дадим слабину, немедленно нанесут удар и там, распространяя хаос, словно вирус. Эта война растянется на десятилетия - до тех пор, пока одна из сторон, слишком обескровленная, чтобы сражаться, не запросит мира. Вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос в такой галактике? Я - точно не хочу.

Какое-то время Энакин не находился с ответом. Мысли путались, разбегались, и к тому же он до сих пор толком не отошел от видения. Возразить было нечего - мрачная картина, обрисованная Айсардом, не противоречила ни логике, ни видениям. Если еще утром у Энакина оставалась какая-то надежда на иной исход, то в течение дня она стремительно таяла, пока не пропала окончательно: к гражданской войне готовились флот и армия - их странные, не имеющие никакого смысла с точки зрения борьбы с КНС маневры не могли иметь иного объяснения; к ней готовился Орден, Сенат, войска ССБ и Департамента юстиции...

– Складно излагаете, директор. Вот только что вам нужно от меня? Как, по-вашему, я смогу что-то изменить?

Энакин знал, что не должен был этого спрашивать. Спросить - значит, сделать первый шаг к согласию. Но, хатт побери, он действительно был готов... нет, не предать Орден. Эта мысль все еще казалась противоестественной, вызывающей отторжение. Но не выслушать, что предлагает враг - уже не мог. Хотя бы для того, чтобы знать, между какими огнями мечется.

– Думаю, вы понимаете. Остановить войну может лишь возвращение законного правителя. Одно дело - признать над собой власть военной хунты, и совсем иное - сохранить верность Республике. Разницу чувствуете?

Расценив напряженное молчание собеседника как знак согласия, Айсард продолжил:

– Возвращение Палпатина даст шанс обойтись малой кровью. Растянувшейся еще на пару лет локальной сепаратистской войной, не более. Беда в том, что джедаи не позволят ему выйти из заточения живым.

– Если Сенат...
– Энакин и сам не знал, зачем отрицает очевидное. Не выпустят. Такого врага нельзя оставлять в живых, нельзя снова допускать к власти - иначе он, почувствовав опасность, сотрет Орден в порошок.