Отмечая эту особенность своего произведения, Александр Исаевич преподносит её как достоинство, между тем это по меньшей мере композиционный недостаток.

«Что же касается “Красного колеса”, — писал В. Максимов, — то это не просто очередная неудача. Это неудача сокрушительная. Тут за что ни возьмись — всё плохо. Историческая концепция выстроена задним умом. Герои — ходячие концепции. Любовные сцены — хоть святых выноси. Язык архаичен до анекдотичности. Такую словесную мешанину вряд ли в состоянии переварить даже самая всеядная читательская аудитория» [200]

Подобным языком (одна из важнейших характеристик литературного произведения) написаны и другие произведения А.И. Солженицына [201] .

Чтобы убедиться в этом, обратимся к «Раковому корпусу» и начнём с существительных: «сказала она через запашку» (Солженицын А.И. Раковый корпус // Малое собрание сочинений. Т.4. С.8), «нудьга» (с. 13), «серизна в лице» (с. 15), «искорчины болей» (с. 37), «от выпаха усмешки» (с. 75), «лежал в обмоте» (с. 80), «ему была нехоть смертельная» (с. 83), «с желвью под челюстью» (с. 85), «такая нудь и муть» (с. 99), «с захрипом сказал» (с. 107), «и задышка, и даже колотьё в груди» (с. 123), «на первом взросте» (с. 207), «средолетние» (с. 216), «без перекрута бинтов» (с. 255), «главная ослаба» (с. 257), «пожимка губ» (с. 298), «побежки»(с. 376), «после тяжелого кровожадия» (с. 392), «выработав в себе запышку» (с. 406).

А вот глаголы, чтобы «жечь сердца людей»: «на шее у него ничего немякчело, а брякло» (с. 80), «мог сейчас завеяться хоть на Колыму» (с. 80), «сколько Ефрем этих баб охабачивал» (с. 84), «мать и не старалась его вернуть — сдыхалась» (с. 100), «опять ему стрелило в голову» (с. 164), «это его раздражило» (с. 200), «Вадим слаживал эту фразу» (с. 197), «четыре бетховенские удара напоминающе громнули в небо» (с. 206), «сколько разурекался» (с. 208), «нечего голову нурить» (с. 248), «“Как фамилия” — пристигла она» (с. 253), «никогда она не сказала, но зинуло вдруг ему» (с. 287, «заблуживаются человеческие мозги» (с. 353), «дёргался, плевался, стрелял мотоцикл — и заглохал» (с. 396), «билет же вытарчивал из его пальцев» (с. 406).

А вот возвратные глаголы: «раскидалась в муке по подушке» (с. 156); «неподвижно хранилась нога» (с. 159), «вылупляется новый метод» (с. 197), «лезть в автобус, душиться» (с. 263); «перепрокинулось в пальцах бездействующее перо» (с. 300); «второй выписался, а новый ждался завтра» (с. 303),«вытолкнулся опять на перрон» (с. 407).

Заслуживают внимания и прилагательные: «на задышливой груди» (с. 36), «еще непокорчивая» (с. 84), «пронозливые минуты» (с. 125), «кости, обращенные мясом» (с. 164), «отлеглые уши» (с. 164), «торчливые волосы» (с. 185), «волосами — выбросными из-под шапочки» (с. 190), «нагрублая берегомая нога» (с. 205), «укрупненными глазами» (с. 237), «мреющее пятно» (с. 257), «клочок сада, отстоенного от городского камня» (с. 264), «огрызлого упрямца» (с. 265), «пожалчевшее Дёмкино лицо» (с. 304), «по усталому заморганному лицу» (с. 329), «со всё дослышивающими ушами» (с. 330), «нанюханные коммерсанты» (с. 369), «огрузненным вещмешком» (с. 393), деньги «уже достанные с избытком из глухого кармана» (с. 404).

А вот наречия: «укрючливо» (с. 79), «вдосыть» (с. 96, 207), «невпродёр» (с. 121), «впробежь»(с. 165), «вполздорова»(с. 210), «впрозолость»(с. 217), «избоку» (с. 289), «предмертво» (с. 342), «вонько» (с. 342), «наотпашь» (с. 252), «внапашку» (с. 331), «вприлепку» (с. 364); «вокорень» (с. 393).

А как вам деепричастия: «бережа время» (с. 101) или «света даже не зажжа» (с. 271)?

Не всегда А.И. Солженицын был в ладу и со стилем: «кожа обтягивала почти череп» (с. 36), «вход нескольких сразу белых халатов» (с. 38), «совсем было ней не полезно» (с. 76), «мысли еще вились вокруг ее головы, как пчелы, долго спустя ворота» (с. 77), «никогда ничем не болел — ни тяжёлым, ни гриппом, ни эпидемиею, ни даже зубами» (с. 78), «допытывалась Ася своё»(с. 104), «деревья только чуть отзеленивали от серого»(с. 264), «пришедшие в мир ни для чего» (с. 270), «бланков, исписанных от руки, застрочливых под пером» (с. 281); «прослушав зоину идею мимо, Гангарт спросила» (с. 290), «он ушёл (самому лечь)» (с. 306), «состоял на постоянной работе нигде» (с. 324), «а чем здоровей, тем реже, тем никогда» (с. 352), «замазка падала на пол санитаркам подметать» (с. 354), «улыбаясь никому» (с. 373), «чаинки никак не хотелось глотать, а сплескивать» (с. 376), «мелькали калитки или туннелики узкие, согнувшись войти» (с. 374), «уже много прошло дня» (с. 387).

Не всегда Александр Исаевич понимал и употребляемые им слова: «безобидной белой кожей» (с. 5) (как будто бывает обидная), «окутывая кашне» (с. 7) (окутывать — укрывать кругом), «с некрутящейся головой» (с. 37) (крутиться — совершать круговое движение), «он закатил штанину» (с. 39) (закатал, конечно), «отвёл Костоглотов большой рукой» (с. 45) (неужели другая рука была малой?), «вынул армейский пояс в четыре пальца толщиной» (с. 120) (конечно, шириной), «опухоль легко обернулась шарфиком» (с. 309) (неужели сама?), «до конца ли она домрёт» (с. 343) (это от мреть или умереть?), «можно свой огородик посадить» (с. 357) (посадить можно растение, а огород — засадить), «друг от друга отменяясь богатой шерстью» (с. 391) (отменять значит упразднять), «захватывать очередь» (с. 406) (в смысле занимать, но занимать и захватывать — не одно и тоже).